Обними мои кошмары

Не все сразу. В целом, неделя прошла хорошо. Она приняла первых пациентов, и они приняли ее. Личное подождет, нужна передышка. Вернется к спасительной рутине: прописям, упражнениям, подначкам ребят из «Контры». И может со временем забудет обидную отповедь блондина из кафе.

«Ари, как же мне тебя не хватает!» – вздохнула Ева, глядя на картинку за окном, но та оставалась предельно четкой.

Слезы стояли где‑то глубже, словно запертые. Не хватало подруги, их смеха, обмена историями с операций, совместной подготовки к экзаменам. Умом понимая, что ничего не вернуть и что вины ни на ком нет, Ева тосковала и мучилась. Не знала, что скоро будет желать противоположного: чтобы ушедшая в мир иной Ари оставила ее в покое.

 

2

 

– Десятый час! А ты все дрыхнешь! – прогремело над Евиной головой.

В ответ она заворчала и укуталась по самую макушку.

– Вылезай, малявка, – прозвучало тише, и одеяло поползло с нее. – Мать наша женщина! Что ты с собой сделала?!

Ева резко села и гневно уставилась на здоровенного детину, который не сводил глаз с ее волос.

– Нат! Совсем обалдел? А если бы я была не одна? Звонить надо!

– Я бы порадовался за тебя, – буркнул Натан. – И я звонил. С пятницы. У тебя то отговорки, то недоступно. Я беспокоился.

Раздражение отпустило. Все верно: вечер пятницы она провела у парикмахера, а суббота будет отмечена как дрянной день. Учитывая прошлые события, брат имел право волноваться.

– Извини, я не заметила, что телефон разрядился, а потом было поздно перезванивать, – примирительно сказала Ева, как всегда, с некоторым усилием поднимаясь с низкого подиума. Кровати в квартире не было, лишь небольшое возвышение, служившее спальным местом. – Ты из‑за меня приехал в город в такую рань?

– Элька с Мотей на занятиях. Потом закинем ребенка на пати, и полдня наши. Представляешь, у них там все по канону корпоративов: дресс‑код, организатор, программа развлечений, кейтеринг. На Мотькины пять лет придется устраивать такую же байду.

Рассказ был интересный, но Ева не выдержала и зевнула.

– Извини, продолжай.

– Снова геймила полночи? – нахмурился Натан, тыча в нее контроллером.

– Сам же подарил для разработки моторики, – скрипнула в ответ сестра, с досадой вспомнив, что вчера не делала упражнения для руки. Она не любила держать на видных местах мячики, эспандеры и другие приспособления, доставая их по расписанию.

Брат вздохнул и отложил девайс.

– Ты оставила пса без прогулки?

– Мои услуги больше не нужны. Тетя Рая избавилась от гипса, ей надо двигаться, – объяснила Ева, отправляясь в ванную. За эти недели они сдружились со шпицем‑тефтелькой, принадлежавшим остроумной старушке с двенадцатого этажа.

Она умылась, почистила зубы и нанесла на лицо пяток различных средств, подаренных женой брата. Та была помешана на уходе за собой и пыталась заманить в секту сохранения красоты всех особей женского пола, достигших пубертата. Не то чтобы Ева разделяла взгляды невестки, но нужно было как‑то потянуть время. Она немного погримасничала перед зеркалом, пытаясь найти уместное выражение лица. Нат проницательный, его не обманут фальшивая улыбка и беспечный вид. Натянув рукава домашней кофты ниже костяшек и просунув большие пальцы в прорези, Ева вышла в кухонную зону.

– У тебя одна полезная фигня в холодильнике, – известил ее брат, успевший проверить съестные припасы и подселить к ним диверсантов в виде мясной нарезки, плавленого сыра, хумуса и других консервированных продуктов, подходящих для бутербродов.

Кроме гуманитарной помощи Нат раскидал по кухне ловушки: не закрыл до конца дверцу шкафчика, не задвинул до упора ящик. Ева сжала зубы и распрямила пальцы. Он ее проверяет. Столько времени прошло с нервного срыва, а он все настороже. Психиатр тогда сказал, что компульсии это тревожный симптом, и Нат присматривается. Если попадется, то мигом окажется у мамочки под боком.

– Поэтому я в хорошей форме, – она нашла себе занятие, чтобы не смотреть на собеседника и не отвлекаться на приоткрытые дверцы – рабочими пальцами правой руки заполняла подставку‑карусель кофейными капсулами, которые он принес.

Нат ничуть не смутился намеками на слегка обозначившийся живот и неумолимо пер по своему чек‑листу: проведать, оценить, принять меры в крайнем случае. Золотой стандарт братской заботы.

– Как реабилитация?

– Делаю гимнастику, сил в руке не прибавилось.

– Пока не прибавилось.

– Скоро повторный курс массажа.

Вот и пригодилось умение скрывать чувства. Надеяться было не на что. Сложные операции не дали ожидаемого результата. Как врач, Ева видела, что полного выздоровления не случится. Физиотерапевт ее подбадривала, но что можно сделать, если силы в оставшихся мышцах и связках недостаточно для восстановления функций?

– Как спина?

– Нормально.

– Часто болит?

– Только в плохие дни. Это редкость, – она постаралась упредить волнение брата.

– С кем‑нибудь видишься?

Он будто знает о вчерашнем эксперименте. Но это невозможно. Ева никому не говорила о своей затее. Сомнительно, что тот блондин или псевдоврач приятельствуют с ее братом. А попади она в поле зрения кого‑то из широкого круга общения Ната – вряд ли узнали бы его сестричку, только что ставшую блондинкой.

– Конечно. С теми, кто ходит со мной на ЛФК. Еще, как тебе известно, с тетей Раей.

Натан ожидаемо нахмурился. Одной половиной успеха в бизнесе он был обязан хорошо подвешенному языку и умению налаживать связи, а второй – чутью и деловой хватке. Брат не раз подчеркивал, что Ева разбрасывается ценным ресурсом – контактами в мире медицины. А как их поддерживать, если педагоги и одногруппники‑хирурги открыто жалеют? Какие могут быть отношения с теми, с кем у тебя больше нет общих тем? Все они ушли далеко вперед: закончили ординатуру, а некоторые, Ева слышала, занялись наукой и поступили в аспирантуру. Кроме того, ни один человек не мог заменить Ари.

– К мозгоправу ходишь? – продолжил Нат свою пытку, а Ева мысленно перевела дух – он хотя бы перестал зудеть о восстановлении аккаунтов в социальных сетях.

– Мы регулярно видимся.