Одержимые
– Но ты же не силовик, Вася, ты связист, и я не собираюсь понапрасну рисковать своими людьми! – ответил Гиви.
– Там ведь тоже нужны связисты?!
– Я сказал все! Назначенные для проведения операции выйти из строя!
Два шага вперед сделали семь ополченцев, одетых в форму ВСУ. Они развернулись лицом к строю и замерли в ожидании дальнейших распоряжений.
– К середине сомкнись! – прозвучала очередная команда. Гиви прошел вдоль них и с тревогой посмотрел каждому разведчику в глаза. – Ну что, братцы, готовы?
– Д‑у‑у‑а‑а, – ответил разрозненный хор невнятных голосов.
– Команда для всех остальных: «Разойдись, разведгруппа на месте». Бойцы! – обратился он к разведчикам, – проводим операцию по нейтрализации особо опасного преступника, обвиняемого в череде подлых убийств! Начало операции – в установленное время. Обращаю особое внимание на четкую организацию управления, взаимодействия, маскрировки и обеспечение собственной безопасности. За нарушение боевого порядка спрошу лично! Не обижайтесь если что! Вопросы?
– А вежливые[1] прикроют?
– Вежливых рядом нет, так что надеемся только на себя. Все, что ли? Ну с Богом, ребята, за правду воюем! Присядем на дорожку!
– Да ладно, командир. Не переживай ты так, не впервой! – подбодрил командира старший разведгруппы.
Василий отдал бы многое, лишь бы пойти с разведчиками. Цель, ради которой он пришел в ополчение, была, как никогда, близка. Острые переживания захватили все его существо. С левой стороны груди появилось непривычное чувство тяжести, глаза заволокло мутной дымкой, а в висках застучали невидимые молотки. Парень тяжело вздохнул и, сняв с плеча автомат, присел на груду камней.
О предстоящем задании разведчиков ему рассказал бывший десантник с позывным «Компас».
– Слышь, браток, наши завтра снайпера азовского пойдут ловить, может твой?
– Да ну! А ты откуда знаешь? – удивился Рыжик.
– Малой добровольцев набирал, я чуть‑чуть не успел! Вот бы всыпать укропам проклятым, дюже хочется! – с сожалением вздохнул ополченец. – Сколь можно‑то, они что хотят, то и творят, а нам «низя»!
Снайпер обстреливал позиции ополчения месяц. Несмотря на меры, принятые для недопущения потерь, в батальоне погибло три человека. Когда поймать на прицел вооруженных людей не удавалось, снайпер не брезговал гражданскими. Его счет был пополнен мужчиной, подростком на велосипеде и бабулькой, ведущей заплутавшую Буренку. Это было последней каплей лопнувшего терпения. Для поиска преступника задействовали всю имеющуюся агентуру, и один оперативный источник на сопредельной территории сообщил предполагаемое место лежки снайпера. Командование ополчения, немного посомневавшись, все же решилось на операцию.
– А сколько можно? – не успокаивался возмущенный Компас. – Им минские соглашения не указ. Это нам – сиди, как мышь, и жди, пока он всех наших не пересчитает. А они, что хотят, то и творят. Слышал, вон Горловку нашу вчера опять артиллерией обрабатывали. Снарядов двадцать выпустили, вот тебе и соглашения.
– Ничего, приказ будет, они сполна ответят! – уверенно сказал Василий.
– Когда он будет? – с горечью ответил десантник и вдруг переменил тему: – Слышь, Рыжик, а как ты узнаешь, твоя эта паскуда или нет? Пытать будешь?
– Не буду, сердце подскажет!
– Не смеши! Ты лучше подумай, что с ним делать, если твой?
– Не знаю, в глаза ему посмотрю для начала! К тому же не поймали еще никого, и времени уже сколько прошло, может, и поменяли в Азове снайпера?!
– Слышь, Васёк, а давай его повесим? Я тебе помогу! А всем скажем, что он сам! Давай, Вась, даже если не твой, все равно повесим, за наших рассчитаемся! А то говорят, что через неделю опять обмен всех на всех?! Да только наших они чего‑то не всех отпускают, это мы в благородство играем! Так повесим?
– Нет, Славик, мы не они! – уверенно отказался Василий. – Я с этими тварями никогда на одну доску не стану!
– А может, и плохо, что мы не они? – с досадой спросил Компас. – Гляди, если бы дашь на дашь было, и они бы так не паскудничали?! Ведь если им не отвечать, они так и будут наших бабулек и невест отстреливать!
– Хватит, Слав! И без того хреново!
– Ладно, Рыжик, пойдем отвлечемся, сейчас по телеку футбик начнется…
Василий скоротал безумно длинный вечер и пришел провожать разведчиков. Он напряженно вглядывался им в спины, не отрываясь от окуляров прибора ночного видения, а когда группа скрылась из виду, долго тер воспалившиеся глаза.
Этой ночью парень почти не спал, рисуя в воображении картины захвата снайпера. Он часто вставал, чтобы покурить и в очередной раз вслушаться в ночную тишину. Под утро боец наконец провалился в тягучую, беспокойную полудрему. Сразу возник образ возлюбленной. Она была в синем платье в горошек и широко улыбалась. На голове красовался большой венок из огромных одуванчиков. Парень не мог оторвать взгляда от милого сердцу лица Олеси и буквально утопал в сиянии любимых глаз и ее близости. Она смеялась и манила рукой, приглашая его на веселый танец, и сердце ополченца переполнялось теплотой и радостью. Ах, если бы такие сны не заканчивались!
Утром Рыжик заступил на пост. Он сотни раз дежурил и давно привык к этой службе, но сегодняшняя смена тянулось неимоверно долго. Не было сил ждать товарищей. По‑прежнему тревожило сердце. Но любые неприятности были ничто в сравнении с тревогой за судьбу разведчиков. Стоит ли говорить о том, как прожил этот день молодой ополченец, потерявший когда‑то в одно мгновенье возлюбленную, работу, дом и покой? Но все в жизни заканчивается – и хорошее, и плохое.
Они вернулись. Уставшие, сильно возбужденные удачным выполнением задания. Едва солнце начало пересекать бесконечный горизонт, как один из наблюдателей доложил о передвижении разведчиков. Их встретили как героев.
– Докладывай! – коротко приказал командир батальона, отвечая на рукопожатие.
– Короче, совсем укропы поганые оборзели! Не боятся ни Бога, ни черта, а нас и подавно! У них, представляешь, даже охранения нормального нет! Сидит один секрет в составе двух олухов, в телефончики гоняет, даже наушники из ушей не повытаскивали. В общем прошли мы преспокойненько, как нож через масло. Сели на позиции, начали ждать. Около одиннадцати эти суслики идут себе, как по Крещатику, о бабах базарят. Ну мы дождались, пока они на лежку свою вышли, винтарь приготовили, ржут, как лошади, гады. Мы к ним под видом патруля. Я на мове с ними, а они наглые! Мы, говорят, настоящие бойцы, колорадиков каждый день щелкаем, а вы, уроды комендатурские! Ну, мы им маленько врезали при задержании за колорадиков. Не сдержались! Я, как договаривались, пикничок изобразил, пойла американского положил, анаши маленько, паек их разбросал. Короче, по уму все, не придерешься. Ну а обратно пошли…, как же можно так служить? Пусто у них все. Моя бы воля, я бы им там такой шухер устроил, мама не горюй! В общем как‑то так, доклад закончил!
[1] (сленг.) – неофициальное название одного из подразделений.
