Охотник на мифических существ. Клеймо Исаафа

– До такого точно не додумалась бы! – вытаскивает она последний застрявшей в копне кусочек, затем упирает руки в бока, и с вызовом произносит, – Именно это и показывает всю незрелость мужчин, а еще удивляетесь, почему мы предпочитаем более надежных!

– Да кому в здравом уме вообще может понадобиться обращать на себя внимание черствой без эмоциональной особы!

– Это я черствая?! А ты, кроме как глупо забавляться можешь что‑нибудь?

– Представь себе!

– Мне некогда выяснять, и так потратила куча времени на вас, бездельников, – фыркает она, расправляя белое платье, и игриво качая пальцами руки на прощание.

– Ну и выскочка! – возвращается ко мне Артур.

– Да брось, сами виноваты – не заметили ее.

– Но, поднимать шум из‑за пары кукурузин в волосах!

– Девчонки, – пожимаю плечами, – Никогда не понимал их. Тем более – таких.

– Каких «таких»? – не понимает мой друг, выделяя последнее слово.

– Ну… Не просто красивых, а знающих, что они такие. Она уверена в себе, горда, темпераментна и довольно властна. Подобные мне – ей не компания.

– Подобные «нам»? – исправляет Артур.

– Нет. С тобой‑то все отлично – лучший в школе.

– Знаешь, хорошо, что она не учится у нас в школе. Я бы не вынес этого. Пойдем, возьмем мороженное, – увидел он недалеко от нас ларек возле круглосуточного магазина.

Стоило только прийти домой, как в комнату врывается мама с очередными вопросами:

– Артур, твои родители звонили?

– Конечно, звонили. Просили передать благодарность за то, что присматриваете за их сыном.

– Ах, мне совсем не сложно, – смущается мама, – Они сказали, когда приедут?

– В конце июня, – говорит Артур, но, замечая беспокойство на лице женщины, добавляет, – Возможно, даже раньше, они скажут дополнительно.

– Не малый срок. Я подумала, не хочешь погостить у нас дольше? Например, ты мог бы остаться до экзаменов. И Кирюша с тобой стал более дисциплинирован.

– Маааам, – сконфуженно цежу я.

– Что? Это ведь, правда. А после экзаменов, мы могли бы устроить праздник. Скажем, накрыть стол, приготовить вашу любимую еду.

Артуру сложно согласиться на подобное предложение, ведь он еще сомневался в том, что останется до экзаменов в городе, но, открытые добрые намерения, подкупают сами собой, и он с благодарностью соглашается. Думаю, фраза о «любимой еде» тоже сыграла роль, так как аппетит моего друга всегда недюжинный.

Спустя пару дней, чем‑то сильно озадаченный Артур, провел добрую половину дня в молчании. Отлучившись куда‑то вечером, вернулся в хмуром тяжелом расположении духа. Я застал его в комнате, собирающим вещи в рюкзак.

– Что ты делаешь? – спрашиваю, опешив.

– Я не могу остаться. Думаю, мои родители в опасности, – копается он, стараясь не смотреть на меня.

– Ты обещал остаться до экзаменов. Да и откуда ты знаешь, что им грозит опасность? Насколько я понял, они просто не выходят на связь.

– Три дня назад, я отправил Витара на их поиски. Сегодня он вернулся без результатов, обнаружив место, в котором они расположились пустующим.

– Витара?! Он разговаривает?! – непонимающе моргаю я, пытаясь понять, точно ли речь идет о птице.

– Я понимаю язык некоторых существ.

– И куда собираешься отправиться?

– Не знаю. Наверное, на побережье, искать зацепки.

– Но это глупо! Экзамены через две недели. И у тебя нет ни плана, ни документов, которые ты должен быть забрать из банковской ячейки.

– Кому нужны эти экзамены! – нервничает он, понимая, что я прав.

– Мне нужны.

– Ты все равно не сможешь отправиться со мной на поиски.

– Почему это?! – задевает меня его тон.

– Я не стану подвергать тебя вновь опасности, а это может оказаться смертельно тяжелым приключением. Да и твоей маме мы вряд ли найдем способ объяснить куда отправляемся. Не хочу волновать человека, который относится ко мне с добротой.

– Мы можем что‑то придумать. Постой, – злюсь на него.

– Нет времени, – застегивает он рюкзак, обходит меня, задерживаясь около двери, – Прости за мое решение. Не могу по‑другому. Я нашел и зарядил твой телефон. Вот он. Позвоню, как доеду.

Дрожащими от напряжения руками, беру телефон, не зная, что еще можно добавить. Если он уедет, то моя жизнь вновь превратится в ад, в котором нет просвета и смысла.

– Ты все решил под действием эмоций. Если останешься до экзаменов, то я поеду с тобой. Не знаю, как именно, но мне удастся что‑либо придумать. Там будет опасно, и я не могу отпустить тебя одного. Ведь мы друзья.

– Именно потому, что мы друзья, я поеду один.

Он открыл дверь, чтобы уйти, не прощаясь. Упадок сил не позволяет мне ничего добавить, поэтому молчу, сдерживая эмоции. Спустя пару секунд, в комнате раздается треск стекла, и осколки сыпятся на пол. Артур мгновенно оказывается рядом, и в комнате появляется Витар, влетев, устраивается на полке выше. Он растрепан и напуган, перья взъерошены, крыло изрядно потрепано.

– Что случилось? – шокировано успеваю произнести я, забыв, что мама, вероятно, слышала звук.

Она беспокойно вбегает в комнату, непонимающе рассматривая осколки стекла, а затем, наши удивленные лица. Витар предусмотрительно прячется за стопкой книг, не желая обнаруживать присутствие перед посторонними.

– Вы в порядке? Кто‑то выбил окно? – трясутся руки матери от волнения.

– Кто‑то кинул камень. Возможно, он предназначался в квартиру выше – там живет старушка, которые всегда гонят дворовых ребят за шумную игру в мяч, – впервые в жизни нахожусь, что ответить. Я изрядно испугался, но все же сумел сообразить.

– Испугались?

– Не очень, – отвечает Артур.

Мама выглядывает в окно, но, не находит признаков озорства мальчишек.

– Я спущусь вниз, на улицу, а вы не выходите, – командует она.

Как только дверь за ней захлопнулась, Витар вновь вылетает, присаживаясь на стол, издавая звуки, понимаемые Артуром. Выражение лица моего друга меняется, приобретая крайне озабоченный вид.