Операция «Спасти будущее»

– Так он же самым первым ушел, – ответил Рэй, доедающий свой чизкейк. – Ты не помнишь, что ли? Его отвели сотрудники СПГО. Думаю, в его новый дом. Нужно его будет навестить.

– А, точно; забыл, – посмеялся Ник. – Столько мыслей в голове… Только сегодня, думаю, не сможем к нему прийти. Нужно выбрать дом и для нас. Я так полагаю, что наши дома будут граничить друг с другом либо нас всех поселят в один большой дом, похожий на гостиницу.

– Возможно, – пожевывая, ответил Рэй.

Они ели и ели, но разговор все так и не складывался. Нику пришла в голову идея, как можно начать диалог.

– Слушай, Рэй, – начал Ник, – вот уже девятнадцать лет мы знакомы, но ни разу не говорили о наших семьях.

– Кстати, да, я только сейчас это понял, – посмеявшись, сказал Рэй и, задумавшись, посмотрел в окно. – Давай начну я.

– Давай, – коротко ответил Ник.

Рэй немного задумался. И спустя минуту, собравшись с мыслями, он начал:

– Я родился в Риме в самой обычной семье. Мою маму ты уже знаешь – Маддалена, а отец ушел из семьи, когда мне было два года. Помню, как мама рассказывала мне, что он был космонавтом и улетел колонизировать другую галактику. На деле же, я узнал, после того как он ушел из семьи, он стал бомжом. Много пил и умер от передоза.

– А как ты это узнал? – спросил Ник.

– Я пробил его по базе через мое творение, – ответил Рэй.

– А… это то «Дитя», о котором ты говорил? – понял Ник.

– Да, но давай я лучше продолжу? – с улыбкой спросил Рэй. Молчание длилось минуту, пока у Рэя хватило терпения, и он продолжил: – Мама растила меня одна; я только сейчас понимаю, как ей было тяжело. Она пахала на двух работах, чтобы прокормить меня и моего брата.

– Ты никогда про него не рассказывал, – сказал Ник и посмотрел на Рэя прищуренными глазами.

– Да, тяжело о нем говорить. Он умер от наркоты, когда мне было двенадцать. – Рэй пытался сдерживать ярость. – Гад, гад, гад! Он курил и кололся за гаражами со своими друзьями, которые вскоре тоже спились и скололись. Тварина! Я помню, как мать рыдала, когда он не вернулся домой, а на следующий день его нашли мертвым в какой‑то подворотне! – Рэй глубоко выдохнул, чтобы не уничтожить весь отель, и продолжил: – Он был весь в слюнях и валялся сложенным, а его «друзья» сбежали, как трусы. Я помню, как видел его вспоротое брюхо, которое сожрали крысы. На следующий день помер и его «друг», от алкоголя. Вот до чего доводит плохая компания… Он и его компания всегда чморили тех, кто слабее, и отжимали у них деньги, чтобы на них купить себе побухать. Я всегда ругался с ним из‑за этого, но из‑за возраста не мог ему ничего сделать. Он был старше меня на четырнадцать лет. И когда я ему не подчинялся, он бил меня. Этот кабанина не хотел уезжать из дома, просто потому что не умел и не хотел. Он хотел всю жизнь сидеть на шее у и так истощенной матери. Но она любила его; все матери любят своих детей, а они этого просто не замечают. Но давай не будем о плохом? Мама сейчас живет в Риге. А в тюрьме она навещала меня каждый второй четверг. Сейчас, надеюсь, с ней все хорошо, потому что все знают, что мы сбежали.

– Кстати, Рэй, – начал Ник, – а как ты думаешь, почему правительство не приехало сюда и нас не повязало?

– Хм, не знаю; только сейчас об этом подумал. А реально, почему? – Они оба замолчали, но вскоре Рэй продолжил: – У меня есть одно предположение.

– Рассказывай, – потребовал Ник.

– Может, оно хочет с нами поиграться? Как будто мы – его куклы. Странно все это. Оно нами играет, как пешками, но вскоре пешки доберутся до конца поля, станут ферзями и поставят мат королю.

– Да, дружище! – Ник похлопал Рэя по плечу и улыбнулся. – Это точно!

– Так вот, – продолжил свою историю Рэй, – мама всегда заботилась обо мне и во всем мне помогала. Я пошел в школу с техническим уклоном, как и все обычные дети, в семь лет. Она приучала меня к книгам с этого возраста и говорила: «Сынок, книги – это знания, а знания – это будущее». Эта цитата запомнилась мне на всю жизнь. Уже в десять лет по моим просьбам мама покупала мне технические книжки. Я мог их читать сутками, не уставая. Там все механизмы и коды были расписаны так, что и малолетнему ребенку понятно. Мои одноклассники всегда смеялись надо мной из‑за книг, но я не поддался общественному мнению и продолжал делать то, что мне нравится.

– А твой брат тоже читал книги? – спросил Ник.

– Нет, – ответил Рэй. – Мама его уговаривала, а он на нее огрызался и прогонял.

– Понятно, – выдохнув, сказал Ник. – Продолжай, очень интересно!

– Мои одноклассники не читали книг, я был единственным такиим в классе. Все считали меня изгоем, и поэтому у меня не было друзей до тебя, – продолжал Рэй. – Свое первое изобретение я создал в двенадцать лет. Это был робот‑помощник. Он мог мыть посуду, гладить одежду, пылесосить и вытирать пыль. Это хоть и немного, но все же помогало маме. Я сделал его в виде сюрприза: конструировал и сваривал, пока она была на работе. Мама, как всегда истощенная, пришла домой. Вдруг она увидела, что меня нету в комнате, и побежала по квартире искать меня, потому что после смерти брата она была очень настороженной и пугливой. Когда я услышал, что она опять плачет, бегает по квартире и зовет меня, я решил выйти из погреба, где я делал робота, и показать, что со мной все хорошо. Мама меня крепко‑крепко прижала к себе и обняла. Когда она успокоилась, то я поставил кипятиться чайник и накрыл на стол. После ужина я попросил ее закрыть глаза и пойти со мной в погреб; она согласилась. И вот когда мы уже подошли к роботу, я попросил ее открыть глаза, и она увидела его. Вмиг ее уставшее лицо поменялось. Такой счастливой я видел ее лишь однажды – когда я пошел в школу. Она начала меня расспрашивать, что да как, я ей все объяснил, и она снова меня очень крепко обняла. Естественно, до профессионального робота ему было далеко, но как прототип, сделанный в подвале из говна и палок, он был идеален. В итоге он работал очень хорошо и очень долго. Наверное, мама его увезла с собой в Ригу, и ты сможешь на него посмотреть.

 

 

Конец ознакомительного фрагмента