Особисты 90-й широты

Илларион вышел в коридор купейного вагона, за окном были дивные русские пейзажи, которым неведомы человеческие, в основном тестостероновые страсти, политические дрязги и гордыня властвующих людей и структур. Картинка менялась с калейдоскопической частотой, свежий весенний ветер с напором трепал оконные шторы. Как его встретят дома, куда направят по службе, как сложится его военная судьба? Только время могло дать на это ответ, но оно молчало, даже знаками с неба никак себя не обозначая.

А книжку перебежчика‑предателя Резуна‑Суворова Илларион прочитал с интересом, особенно запомнилось начало книги: «Закон у нас простой: вход – рубль, выход – два». Книга объемная, написана захватывающе, автор даже в ней якобы превознес до небес службу, которую, по сути, предал. Не дурак, конечно, таких туда не берут, а своеобразный черный ангел, отвернувшийся от белого бога.

Поезд убыстрял свой ход, жизнь делала резкий поворот в судьбе наших героев, впереди маячила новая, практически с чистого листа жизнь, многим их амбициозным планам не суждено будет сбыться. Страна мучительно делала свой исторический выбор, в жернова перемен попали судьбы миллионов простых россиян. Кругом вопросы, вопросы, вопросы. Задымился Северный Кавказ…

 

 

Образцовый учебный центр

Бойцовские проводы

 

Проводы не заладились с самого начала. Сначала пришли двое не приглашенных товарищей, с которыми у виновника торжества были весьма напряженные отношения и которые сходу попросили: «Покажи нам свою девушку», – тем самым, как камертоном, задав нервный характер предстоящей вечеринки. Девушки, в тогдашнем понимании – провожающей невесты, у Ильи не было. Затем одноклассники, уже имевшие некоторый наработанный на дискотеках алкогольный опыт, стали частить с поздравлениями и через какое‑то время ушли в соседнюю комнату на встречу с Морфеем. За столом остались три одноклассницы, двое «самозванцев» и сам виновник торжества Илья Лалетин.

Илья окончил 1 курс геологического факультета Приволжского государственного университета, жизненного опыты было мало, но в судьбоносном ранце значимым грузом лежали удостоверение боксера второго спортивного разряда и машиниста широкого профиля, повестка в военкомат, датированная аккурат его днем рождения, 22 июля, ни днем раньше, ни днем позже. Сегодня 21 июля, и значит впереди еще конец дня и целая ночь. Родители не стали мешать провожающим сына в армию, жизнь знали, он не первый и не последний. Армия – святое дело, вернется мужиком через два года, всего‑то в 20 лет. Но эти два года стоят десятка гражданских, а там весь мир перед тобой, главное – принять верное решение и «бить в одну точку», как говорит отец Ильи, «концепция проста – никаких метаний, карьерную лестницу ставить в выбранном месте и дальше ступенька за ступенькой за властью и славой». «Летуны – неудачники», – поддерживала отца мать, а посему бить в пресловутую точку – от рабочего до директора, от рядового до генерала. Осталось только начать и кончить, как говорится, всего и делов‑то. Илья не перечил, но свою натуру понимал лучше родителей и считал, что счастье там, где интересно.

Пора было заканчивать мероприятие, но незваные гости захотели танцев с девчатами, самовольно была включена на полную громкость музыка. Делать было нечего, это его гости, и Илья со стороны наблюдал за разворачивающимся действом. Такой гость, конечно, в горле кость, но традиции гостеприимства в семье Лалетиных чтили безусловно, да и это прощальный гражданский вечер, а завтра в военкомат на место сбора.

Погасили свет, танцы стали переходить в фривольную фазу, и Илья выключил магнитофон.

– Да хорош, включи, – требовательно закричал один из «друзей». Его поддержал напарник, который подошел к магнитоле и щелкнул клавишей. Музыка вновь заголосила голосом Кая Метова, и в воздухе запахло грозой. Что‑то накатило на Илью, он посмотрел на свои большие руки, затем на гостей и, подойдя к самому здоровому из них, резко ударил в «солнышко». Тот сложился пополам, открыв широко от удивления глаза, и стал медленно оседать. Его товарищ кинулся на помощь, но получил кросс в подбородок и упал не назад, как положено, а вперед, на тахту. «Хорошо я его», – подумал Илья, но тут одна из девчонок неожиданно звонко ударила его ладошкой по щеке.

Илья молча открыл дверь в подъезд, недобро посмотрел на пришедших в себя и посмирневших залетных товарищей и смущенных одноклассниц и сказал: «Концерт окончен». Ребята выходили молча, с чувством оставшегося собственного достоинства, не грозились, понимали, что хозяин взведен как курок боевого оружия и может разойтись не на шутку. Последняя выходившая на лестничную клетку гостья Лена, в которую в седьмом классе он был как бы влюблен, остановилась и, повернувшись к Илье лицом, тихо произнесла:

– Зверь.

Проснувшиеся, помятые и ничего не знающие дружки выползли из комнаты отдыха и попросили:

– Илюха, налей чайку, братан.

Илья вскипятил электрический самовар, вывалил из буфета все оставшиеся конфеты и, подойдя к холодильнику, сказал товарищам:

– Есть торт фирмовый, на коньяке настоянный, вы как?

– Красавчик! – закричали приятели и, улыбнувшись, вскинули вверх руки с оттопыренными большими пальцами.

Илья про себя усмехнулся: «Для одних зверь, для других красавчик». «Не будем прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас», – вспомнил он слова культовой тогда песни, и на душе повеселело.

 

Не десант

 

В военкомате народу было немного, не май месяц и не октябрь, когда от желающих исполнить свой гражданский и военный долг в глазах рябило. И все дело было в экспериментальном спецнаборе в середине лета, рассчитанном преимущественно на выпускников первых курсов высших учебных заведений славного города Приволжска.

Проводить Илью пришли его родители и родной дядька Сергей Иванович. Дядька все сокрушался, что племянник легкомысленно отверг его предложение служить в патрульной роте в Приволжске. «Был бы дома, занимался бы спортом, а перспектив, эх, немерено. Пацан еще, романтики захотелось, а ее нет, вашей романтики, а есть жесткая реальность шахматной доски, где один пешка, а другой ферзь, и все они игрушки незримой руки всемогущего начальства». Сергей Иванович знал эту жизнь, так как заведовал хозяйственной частью в единственном вытрезвителе города, и насмотрелся всякого, и видел такое… Да и связями оброс с головы до ног, а вот вопрос с родным племянником не получилось решить. И брат не поддержал, а теперь его родной сын поедет в неподконтрольную ими действительность, в неизвестно куда. Два года не два дня, их еще прожить надо. Ну, им видней.

Илья просил мать сходить к районному военному комиссару, которого она хорошо знала, с просьбой направить его в десантуру либо в морскую пехоту. Илья был максималистом, полутонов не признавал и решил себя попробовать на самых тяжелых военных направлениях. Мать сходила, сказала, что добро получено, и загадочно, как‑то нескладно закончила свой рассказ. Сын насторожился, но не стал ее донимать вопросами – добро получено, к чему ненужные слова?