Остров забвения
– Ты не против кататься на моей.
– Это другое. Я имею в виду, мне не нравится водить машину. Может, вело отремонтируют.
– Он довольно сильно помят, Дельфин, мне кажется, его спишут.
– Ну и ладно. Я все равно устала от него, к тому же зимой будет слишком холодно.
– Тогда тебе нужно научиться водить.
Она пожала плечами.
– Этого больше не повторится, ты же понимаешь? По этой дороге ездит совсем немного машин, и я не помню, чтобы кто‑то водил настолько неосторожно.
– Я сильно пострадала.
– Да. Но теперь тебе лучше.
– Мне так не кажется.
– Да, лучше. Перестань вести себя как ребенок. Как только ты вернешься на работу, ты сразу обо всем этом забудешь.
– И как я вернусь? Мопеда нет, а если я буду учиться водить, это займет несколько месяцев, да и к тому же… – Она смотрела не на него, а на какую‑то неподвижную точку в глубине сада.
– Да и к тому же?..
– Не знаю… Может, я не хочу возвращаться на работу.
– Тебе нужно поискать что‑то получше, Дельфин. Ты умная девочка, ты слишком хороша, чтобы обслуживать столы.
– Ну да, я пойду в колледж, как все мои школьные друзья, у меня будет степень и по‑прежнему никакой нормальной работы. Мы все работаем по барам и кафе, ты же знаешь. Или в супермаркетах.
Ричард налил себе еще бокал вина. Солнце опускалось за горизонт, и воздух в саду становился бархатным. Вокруг мерцали антимоскитные свечи, источающие кислотно‑лимонный аромат. Заурчал козодой.
Он взглянул на девушку. Она сидела, откинувшись на стуле, волосы падали ей на плечи. «Да, – подумал он. Но нет. Все‑таки – нет».
– У тебя есть другие идеи?
Она взглянула на него.
– Да, есть. Я могу остаться здесь. Присматривать за тобой.
Одиннадцать
Буря слегка поутихла только поздним утром, когда Сэм сонно ввалился на кухню, залил в себя чай и закинул целый омлет с жареными тостами с маслом.
– Думаю, я могу не спрашивать, хорошо ли ты спал.
– Буквально как убитый. Спасибо за все, Сай. Я бы съел еще столько же.
– Не получится, пока не съездим за продуктами. Мне нужно доехать до магазина, но потом мы с тобой можем пройтись на другой конец острова. В доме хорошо, но после суток в замкнутом пространстве начинает ехать крыша, и, я думаю, в районе двух на улице станет поспокойнее. Только наверху, может, сифонит, и все.
– Переживем, – проговорил Сэм с набитым ртом, а потом, почти не сделав паузы, спросил: – Как ты думаешь, у мамы все хорошо?
– Насколько я знаю, да. А что?
– Я не уверен насчет ее работы – мне кажется, она растрачивает себя на этой должности.
– Согласен. Ты с ней говорил?
– Господи, нет.
– Почему нет? Она прислушивается к тебе гораздо больше, чем может показаться.
Сэм покачал головой.
– Это больше не в моей компетенции. Мне казалось, что я какое‑то время отчасти заменял папу, ну, ты понимаешь, а потом, когда с тобой случилось это, – он показал вилкой на руку Саймона, – ну, тебя. Вроде как. А теперь у нее…
– Вроде как…
– Ну да, да… теперь у нее есть муж. Можно еще тостов?
Пока они ехали на пристань, на небе перемешались траурный черный и стальной серый и ветер утих, но море по‑прежнему хлестало волнами. Они захватили еду и бумагу.
– Оставим все здесь и пойдем. Не хочешь сначала по пинте?
Бар был наполовину пуст.
– Что, добрался целым? – посмеялся Йен, наливая им пива. – Не побоялся‑таки рискнуть жизнью в джипе Сэнди.
– Она молодец.
– Она лучше всех, вот что я тебе скажу. Ты посмотри, Саймон! Парень уже выше тебя, заметил?
– Ерунда! – Саймон бросил деньги на стойку. – Спасибо, что присмотрели за ним вчера вечером.
– Что он прилип к Сэнди с ее машиной? – Они заняли стол у окна. – Она прекрасно водит.
– Конечно, прекрасно – это талант, ездить по местным дорогам в дождь и ветер. Он просто дурака валяет. Плюс нельзя не подшутить над женщиной. Они хорошие ребята, но тут по‑прежнему так.
– Другой мир.
– Так и есть. Если мы доберемся до вершины, то пройдем мимо ее дома… Он в закутке с восточной стороны.
– «В закутке». Да уж. Не стоит тебе оставаться здесь надолго.
Саймон сделал большой глоток, ничего не ответив. Но задумался. Он постоянно задумывался в последнее время. На сколько он останется, может ли он остаться, хочет ли он остаться? Или он просто пытается увильнуть от возвращения к нормальной жизни – то есть к тому, во что превратится нормальная жизнь с бионической рукой, как ее нарек Робби? Он все еще на больничном и имеет право оставаться на нем до тех пор, пока ему не предоставят последнюю версию протеза и он не научится с ним нормально управляться. Все решения – после.
Они упорно лезли наверх, и ветер дул им в спины. Они не разговаривали, полностью сосредоточившись на скользкой каменистой дороге, и, дойдя до небольшой развилки, уселись на жесткий терн и стали смотреть на море. Ветер доносил до них брызги морских волн, но вдалеке небо уже прояснялось, и валы становились все ниже. Сэм жевал соломинку. Саймон попытался опереться на локти, но искусственная рука не выдерживала его вес, и он не смог спокойно улечься. Ему пришлось перевернуться на живот.
– Это там она живет? – Сэм показал на шиферную крышу внизу.
– Нет, это пустой участок – со стороны выглядит ничего, но на самом деле он, считай, заброшен. Есть еще несколько таких же с другой стороны острова. Здесь нельзя обеспечить себе мало‑мальски сносную жизнь, просто имея небольшой кусок земли и пару куриц и овец. Нужно что‑то еще – поэтому тут сдают дома. Правда, приезжают сюда только после Пасхи и до сентября и обязательно требуют все удобства – конечно, если это не туристы или натуралисты, которым нужна только горячая вода и место, где можно приготовить еду. Нельзя брать большую плату, если не наводить лоск. А наводить лоск тут не любят, и это тут самое приятное.
