Палач, скрипачка и дракон

– За Энрику! – подхватили «служанки», каждая из которых тоже вооружилась бокалом. За стол они, правда, не лезли – стояли в сторонке, всем видом выражая готовность услужить.

– Прошу прощения, синьор Боселли, – заговорил Нильс, который единственный так и не притронулся к еде, – нам не вполне ясно, какая же участь постигла Энрику Маззарини?

Рокко с неудовольствием покосился на палача. Вот ведь – вцепился, будто клещ, и не оторвешь его никак. Колдун же охотно принялся объяснять. Взял яблоко с блюда с фруктами.

– Это – Земля.

– А разве Земля не плоская? – тут же вмешался Ламберто.

Колдун окатил его презрительнейшим взглядом:

– Это мать твоя плоская была, как вобла, молотом отбитая. А Земля – нормальная. Слушай, когда старшие говорят, а сам поменьше рот раскрывай. – И Аргенто, отвернувшись от побледневшего жреца, воткнул в яблоко зубочистку. – Тут мы, – пояснил он Нильсу и воткнул другую зубочистку в другую сторону яблока. – А тут ваша драгоценнейшая Энрика Маззарини. Поскольку до нового года тут еще часов одиннадцать, метки на руке осужденной нет. Но она появится, как только пробьют тамошние часы. Одновременно Энрика перенесется сюда.

Нильс задумался. Рассеянно взял вилку.

– Значит, – начал он, – нам достаточно лишь подождать одиннадцать часов, и преступница сама вернется в руки правосудия?

– Ну разумеется! – воскликнул колдун и, лишь только Нильс кивнул и положил в рот кусочек мяса, добавил: – Если, конечно, не выйдет замуж. Тогда казнить ее вы права не имеете. Женщина с кольцом на пальце не считается развратницей, доколе не изменит мужу. И, хотя я искренне верю, что Энрика – самая блудливая скрипачка в мире, вряд ли за неполный день в чужом городе она успеет не только выйти замуж, но и изменить мужу.

Рокко не сводил глаз с Нильса, который решал судьбу Энрики Маззарини.

– Остается лишь ввериться судьбе… – начал нерешительно палач. Но его прервало гнусное шипение Ламберто:

– Так‑то ты исполняешь клятву? Снова девушку пожалел? Ну‑ну, герр Альтерман, продолжайте.

Кулак Нильса сжался с такой силой, что вилка, угодив между пальцами, переломилась в двух местах.

– Я могу отправиться вслед за ней, синьор Боселли? – тихо спросил он, глядя в стол.

– Разумеется! – зевнул Аргенто. – Но только ты один, порошок почти весь выгорел. И казнить ее там тебе нельзя.

– Почему? – нахмурился Нильс.

– Ай, солдатик, какой же ты большой, а глупый! – всплеснула руками Аврора Донатони. – Меня вон тоже Дио телесностью не обидел, а я и то понимаю: за что казнить, коли чёрной метки нет?

Нильс метнул на колдуна недоумевающий взгляд:

– И что мне там с ней делать?

– А я почем знаю? – не меньше изумился Аргенто. – Хочешь – делай что хочешь, а не хочешь – не делай.

– Синьор учитель! – вскочил, покраснев от возмущения, Рокко.

– Молчать! – рыкнул на него Аргенто и повернулся к Нильсу: – От женихов отбивай, что тут еще поделаешь. Выбрал дурацкую работу – век дураком и быть.

К Нильсу обратился Томмасо:

– Синьор капитан, а может, ну его? Подождем, в самом деле…

– Нет, – покачал головой Нильс. – Закон должен быть соблюден. Энрика Маззарини должна умереть.

– А кроме того, – вмешался Ламберто елейным голоском, – если Энрика Маззарини ухитрится обмануть правосудие, вся колдовская братия пойдет под суд за содействие. И новоявленная синьора Моттола очень быстро вступит в права наследования.

В наступившей тишине сонно икнул Аргенто:

– Ну, так чего же мы ждем?

 

Глава 6

 

Энрика Маззарини, лучшая скрипачка городка Вирту, единственная надежда своей разорившейся семьи, покачнулась и взмахнула руками, чтобы не упасть. Открыла глаза и в недоумении огляделась, щурясь от яркого солнца.

– Ничего не понимаю, – пробормотала она. – Должно быть, Рокко напутал…

Вокруг, безмолвный и по‑зимнему мертвый, высился лес. Ноги скрипачки, обутые в чужие туфли – вот, кстати, забыла поинтересоваться у «жениха», откуда у него столько женских одежек по дому разбросано! – утонули в снегу по щиколотку. Энрика поспешила выбраться на ближайшую тропу. Отряхнулась и вновь принялась осматриваться.

Узнать местность не удавалось. Как Энрика ни вглядывалась, ни вслушивалась, лес оставался лесом. Только покрикивала порой мрачная ворона вдалеке.

Ладно, подумала Энрика, я не могла оказаться далеко от Вирту. Каждый час на площади бьют часы – громко, отовсюду слышно. Надо просто подождать, и…

Тут она содрогнулась и обхватила себя руками. Как же холодно! Не успела толком согреться, и снова на мороз – так хуже всего. Жакет этот не сильно помогает. К тому же, кажется, тут гораздо холоднее. Энрика призадумалась, вспоминая полуденный морозец. Нет, вчера днем было не так, совсем не так! Или, может, в городке, согретом дыханием Дио, просто теплее, чем в лесу?

Однако надо что‑то делать, куда‑то идти. Как ни замерзла, ни устала, а придется выбирать: тропа может вести только к Вирту или от него. В любом случае, долго идти не придется: либо город увидишь, либо поймешь, что не увидишь.

– Ты устала, – послышался писклявый голосок из кармана жакета. – Приляг, отдохни, соберись с силами. Снег – мягкий и пушистый…

 

Конец ознакомительного фрагмента