Перерождение. Серия «Синдикат». Книга 4
На ней лежал миниатюрный стальной прямоугольный предмет. Не требовалось огромных познаний для первичной идентификации. Девушка передала ему флэш‑накопитель. Теперь осталось только узнать его содержимое.
Шестьдесят второй день после инцидента в Хьюстоне.
Северная Африка.
Алжирская Народная Демократическая Республика.
В ста милях от столицы.
Карантинная зона.
Спецлагерь инфицированных под кодовым обозначением: «Аль‑Джазир».
15:20.
– Значит изменения в инкубационном периоде… – Джулия потрясенно поднесла руку ко лбу. Новость на самом деле превзошла все худшие ожидания. Судя по всему вирус начал мутировать, а значит вся проделанная за последние два месяца работа стала попросту бесполезной.
– Дело не просто в инкубационном периоде. – Доктор Мохаммед Савфат сокрушенно покачал головой. – Измененный вирус пропускает первую стадию. То есть, если раньше благодаря соответствующим симптомам можно было выявить заражение и поместить больного в карантин, то теперь вирус стартует, если так можно выразиться, сразу со второй стадии. Вы понимаете, что это значит, доктор Стайлз?
Джулия кивнула. Она понимала. Прекрасно понимала.
– Скорость распространения вируса увеличится в разы.
– Именно! Если при заражении KJ‑7 у больного появлялся жар, слабость и сыпь, сигнализируя о первых признаках инфекции, то теперь первая стадия проходит бессимптомно. Носитель вируса даже не подозревает о заражении, а когда инфекция дает о себе знать, уже слишком поздно.
– Оно ведь, так и так, поздно, доктор. – сопровождающий Джулию Говард позволил себе не согласиться со сделанными оценками. – Я не понимаю столь скептического настроя. Конечно, переход начальной стадии в бессимптомный режим не дает повода для оптимизма, тем не менее мы ведь прекрасно осознаем, что на текущий момент нет разницы между зараженным на первой стадии, и зараженным на третьей. И тот, и другой уходит в список безвозвратных потерь. Тогда… – выпускник Кембриджа недоуменно развел руками. – нет повода для паники. Ситуации хуже чем есть сейчас, просто не может быть…
– Ошибаешься. – директор спецлагеря ткнул пальцем в экран, где высвечивалась измененная структура KJ‑вируса. – Может быть. И, уже есть. Джулия, – он повернулся к экс‑агенту ФБР. – объясните своему напарнику?
Джулия пожала плечами. Вообще‑то никакой он ей не напарник, а так, вынужденный попутчик, но да ладно. Просят объяснить – так, без проблем.
– Доктор Савфат говорит о следующем: в нынешней ситуации мы можем вовремя отследить зараженных и поместить их в карантинную зону, с последующей изоляцией от окружающего мира, тем самым снижая скорость распространения вируса. Да, безусловно отследить всех не получается, и именно потому с каждым днем приходится наблюдать за растущей прогрессией. Однако, произошедшие мутации в патогене и без того плачевную ситуацию делают совсем безнадежной…
– Почему?
– А ты слушай, не перебивай! – Джулия зло глянула на коллегу через стекло защитного костюма. Тот кажется уловил, если не взгляд, то тон голоса, поскольку тут же поднял ладони вверх.
– Окей, окей…
– Теперь первая стадия проходит бессимптомно. То есть вирус дает о себе знать только на следующей стадии. А, напомни мне пожалуйста основные симптомы второй стадии?
– Эмм… Ну, судороги…
– Ага, еще?
– Сильный кашель… эмм, с кровью…
– Ага. И?
– Приступы бешенства. Зараженные не могут себя контролировать и кидаются на окружающих.
– Вот! – Джулия подняла вверх указательный палец. – Теперь понимаешь?
– Ага… – медленно произнес Говард. Кажется до него начал доходить смысл обеспокоенности доктора Савфата. – Если мы не можем выявить зараженного на первой, безопасной для окружающих стадии болезни, то значит не можем его изолировать. А следовательно, абсолютно все зараженные теперь будут вне карантинных зон…
– И следовательно о сдерживании распространения вируса теперь можно просто забыть. – закончила за него Джулия. Она хотела еще что‑то добавить, однако внимание отвлек быстро нарастающий рокот вертолетов снаружи. Судя по звуку они приближались. И их было много. Никак не меньше дюжины. Нехорошее, очень тревожное предчувствие кольнуло сердце, и Джулия обернулась к замершему у монитора доктору Савфату:
– Вы ждете гостей?
ЭДЭМ
Штаб‑квартира Синдиката.
Местонахождение – секретно.
Время – секретно.
– Мы отстаем от изначального графика, и данное обстоятельство не может меня не беспокоить. – одетый в черный костюм мужчина с седыми волосами и пронзительными голубыми глазами холодным взглядом обвел собравшихся в совещательной комнате на четвёртом уровне штаб‑квартиры. Одиннадцать человек, пятеро отцов‑основателей, пятеро доверенных лиц и руководитель «Пантер» сидели за длинным вытянутым столом – единственным предметом мебели в громадном совещательном зале, куда без проблем мог поместиться военно‑транспортный самолет, типа Локхида. На остальной площади – пустота, отчего, вкупе со стальными стенами и потолком создавалось весьма неуютная атмосфера. Да и эмблема Синдиката, в виде фигуры в плаще, с молитвенно сложенными руками на дальней стене, только усиливала общее гнетущее впечатление. Как, и главная тема заседания. Обычно подобные совещания происходили в онлайн‑режиме, поскольку так удобней и целесообразней. Обычно – но не сегодня. В этот раз кардинал, который уже не кардинал а целый Папа, захотел лично видеть всех «высших», так называли в Синдикате руководителей Организации. И Джаред прекрасно понимал с чем связан такой формат. Проект «Перерождение» на второй фазе начал пробуксовывать. Нет, вирус постепенно завоевывал все новые территории, обрушая города, провинции, а иногда и целые страны в пучину необратимого хаоса – тем не менее, блицкриг, на который рассчитывали отцы‑основатели не случился. Да, некоторые режимы рухнули, но расчет был на куда более глобальный результат.
– Согласно последним данным, Цитадель заполнилась лишь на двадцать процентов, тогда как по плану мы должны были превысить порог в половину еще на прошлой неделе. Кто‑нибудь может мне объяснить с чем связано такое отставание от графика?
