По ту сторону Алой Реки. Книга 2. Потерявшие судьбу

Эмарис сделал шаг назад. Левмир тут же встал в боевую стойку, держа палаш перед собой. Но Эмарис не спешил нападать. Огонь, миг назад горевший в глазах, погас. Пропала величественная осанка. Перед Левмиром стоял сгорбившийся старик.

– Как же ты ее любишь, – прошептал Эмарис.

– Сильнее, чем ты.

Эмарис тяжело опустился на землю, голова склонилась, будто перед покаянием.

– Представь, что она умерла, – послышался глухой голос. – Представь, что ее больше нет на свете. А у тебя осталась дочь, как две капли воды похожая на нее. Девочка, которая каждый миг своего существования напоминает о той, что ушла навсегда. Как бы ты выдержал такое?

Левмир бросил палаш в ножны.

– Так же, как все люди, – прозвучал ответ. – Я оплакивал бы ее, но радовался дочери. Тому, что в ней сохранилась частица Ирабиль. Тому, что на земле остается эта крошечная капля волшебства, способная осветить целый мир. Люди рождаются и умирают, их жизнь полна таких страданий, которые тебе неведомы. Ты столкнулся с жалкой их долей и проиграл. Ты не достоин быть королем, даже отец из тебя не вышел. У меня нет к тебе сочувствия. Иди прочь, а я забуду о нашей встрече. Пусть лучше она оплакивает отца, которого подло убил Эрлот, чем живет с мыслью, что отец ее бросил, что видел в ней только зло.

Эмарис вскинул голову.

– Я никогда!..

– Я с тобой закончил, – оборвал его Левмир.

Застыв с раскрытым ртом, Эмарис провожал взглядом удаляющуюся фигуру мальчишки.

 

 

Глава 4

 

Юг

 

– Так что делать‑то будем? – спросил Варт, глядя на Сардата.

Все сидели вокруг костра, глотая обжигающий ароматный чай, в котором, помимо, собственно, чая, Сардат различал не меньше десятка различных травок.

– Это ты Учителя спрашивай, он у нас – голова.

Аммит поставил железную кружку на землю и оглядел людей.

– Вряд ли Ратканон мертв, – сказал он. – Я не верю. Он столько лет стоял поперек глотки Эрлоту, что его просто не могли так быстро убить. Надо выяснить, где он, и можно ли его освободить. Это главная задача…

– Ку‑ку! – Милашка помахала рукой, будто пытаясь пьяного привести в чувства. – Нас тут ночью перебить всех собираются. Кого и как мы будем освобождать?

Аммит поморщился:

– Вас‑то вытащить не проблема. Но меня больше интересует вожак. Быть может, именно из‑за него я тут и оказался.

От Сардата, который внимательно прислушивался к разговору, не укрылся вздох облегчения, вырвавшийся одновременно у каждого человека. Сами заметить не успели, как полностью доверились вампирам. Сардата покоробило от этой мысли. Как же так? Ведь они годами с кровососами сражались, а тут… Нет, хорошо, конечно, что так складывается, но…

С тоской Сардат понял, что дальнейшие мысли находятся далеко за пределами его разумения. Всю жизнь прожив в крохотном поселке, он представлял остальной мир в виде безликой серой массы, единственная задача которой – дважды в год присылать поезд. Теперь же эта масса обретала лица и расцвечивалась красками.

В поселке все было просто: кто пошел против общего интереса – тот скотина. Либо побить, либо прибить, смотря по тяжести преступления. Тут же вдруг появились такие вот оттенки смыслов. Люди бьются с вампирами – хорошо. С радостью принимают помощь вампиров – как? Сардат думал и думал, а все не мог с наскоку взять эту задачку. Понимал, что здесь и сейчас доверие людей – это хорошо, а при попытке подняться над ситуацией начинала болеть голова. Лучше, конечно, чтобы люди вообще без вампиров могли обходиться, чтоб сами все делали. А вампиров – перебить подчистую. Да только станут ли всех бить, если уже задумались, что есть среди упырей и хорошие?

Сардат тряхнул головой. После. После он подумает обо всем этом, а сейчас нужно принимать решения, потому что взгляды обращаются к нему. Аммит может оценить ситуацию, может даже сказать, что нужно делать. Но отдавать приказы – не его сильная сторона.

– Мы людьми сможем притвориться? – спросил Сардат, глядя на Аммита.

Тот, подумав, кивнул.

– Ну и о чем тогда печаль? – пожал плечами Сардат. – Выйдем на тракт, шлепнемся на колени, слезу пустим, что, мол, жить хотим – спасу нет, а остальные – сволочи, упертые. Утащат нас к главному – этому «барону М». Настучим ему по рогам, все выясним, вернемся… Что?

Глаза Аммита становились все шире.

– Да так, ничего, – отвел взгляд Аммит. – Удивляюсь, как быстро осваиваешься.

– Чего тут осваиваться? – Сардат дернул плечом. – Есть вопрос – берем и решаем, без лишних соплей. Пока сидим – уж стемнеет, не до того будет.

– Часов восемь еще не стемнеет, – покачал головой Варт. – Тут, на югах, день долгий.

– Ясно. – Сардат поставил пустую кружку и панибратски хлопнул по плечу сидящего рядом Аммита. – Учителя моего драгоценного нарядите покрасивше, лады? А то выпрется в плаще, да в сапогах своих изумительных под партизана косить – там даже барон со смеху сдохнет. Чего зубы сушишь? – прикрикнул на смеющуюся Милашку. – Раздевайся давай, уважь старика.

***

Брюки Аммит оставил, а плащ сменил на куртку Варта. Сапоги тоже переобул. Шли вдвоем, стараясь не шуметь.

– Ты б не дулся, а? – негромко сказал Сардат. – Знаю я таких, как ты. Вы все думаете, что, раз самые умные, так все вам в ножки кланяться должны. А с людьми‑то ума много не надо. Главное самому верить в то, что говоришь, а там и остальные поверят. Ну и шутку пошутить иногда не грех. И в рожу заехать – по необходимости.

– Вот потому‑то вампиры и стоят у власти, – проворчал Аммит. – Что стаду многого не надо.

– Из вампиров шутники плохие, – покачал головой Сардат. – Вот мы их и подвинем.

– А «мы» – это кто?

– Мы, люди, – простодушно заявил Сардат и тут же махнул рукой. – Все, заткнись на эту тему. Я для себя решил, на чьей стороне, остальные мелочи меня не колышут. Хорош трепаться, вон дорога.