По ту сторону Алой Реки. Книга 2. Потерявшие судьбу

Тракт и впрямь виднелся сквозь ветви кустов. Сардат вспомнил наставление Аммита и сосредоточился на сосущем чувстве голода. «Как же хочется пожрать, – думал он, воображая огромную тарелку тушеного мяса. – Убил бы за жратву. Может, хоть накормят перед смертью…»

Если верить Учителю, вампир с бьющимся сердцем, страдающий от какого‑нибудь человеческого мучения, воспринимался как человек. Голод, жажда, боль, вожделение – все подходило. Выбрали голод – тем более что чай и вправду лишь аппетит раздразнил.

«Вот если только они решат у нас крови попить – конфуз выйдет», – вздохнул Аммит перед тем как покинуть лагерь.

Сардат ощущал, как на тракте зарождается суета. Их слышат, видят, чуют. «Как же хочется есть, – бездумно повторял он, держась за живот. – Хоть бы хлеба кусочек… Может, есть у них с собой? Должны понимать…»

От притворства даже в глазах потемнело – ну натурально, голодный обморок. А вот этого гнетущего ледяного чувства, сжимающего плечи, холодящего сердце, Сардат старался не замечать. Чувство говорило: вампиры здесь, рядом, ближе с каждым шагом. Чувство должно исчезнуть, как только Сардат их увидит.

И он их увидел. Десятка три хорошо одетых вампиров, в плащах без единого пятнышка, растянулись в цепь вдоль тракта. Теперь же они стягивались в кучу, заинтересованные приближающимися «людьми». Чуть в стороне паслись кони, привязанные возле четырех больших телег.

Выйдя из леса, Сардат и Аммит остановились и тут же, как договорено было, поменялись ролями. Сардат потупился и задрожал, а Аммит, напротив, исподлобья сурово смотрел на вампиров. К нему выступил один, которому Сардат дал бы лет двадцать пять, не больше. Но вампир на самом деле вышел за пределы возраста, отпущенного людям. Сложно сказать, как понял это Сардат. Почувствовал, вот и все.

– Остальных что – сожрали? – спросил этот, очевидно, главный.

– Они не хотят сдаваться, – дребезжащим старческим голоском отозвался Аммит. – Мы‑то вдвоем едва вырвались, а те – насмерть стоять хотят…

– Ну, красота, – поморщился вампир. – Думал, уйдем уж…

Никакой ненависти в нем не ощущалось. Злобной радости от двух сдавшихся партизан – тоже. Разве только легкая досада. Вампир делал свое дело, выполнял приказ – и все. В один миг Сардат понял его и даже немного зауважал.

– Ладно, прыгайте в арбу, – велел вампир, показывая в сторону повозок. – Сидите тихо, ждите. Перед закатом отправим вас, если остальные не выйдут. Пожрать там есть немного. Молодцы, что вышли.

Он отворачивался, теряя интерес к пленникам, последние слова звучали рассеяно. Аммит демонстративно вздохнул, привлекая внимание.

– Нам бы – сразу, – веско сказал он.

– Не понял – что? – разом посуровел вампир. Сардат оценил маневр. Вампир показывал границы, заступать за которые нельзя.

– К барону, – жалобно втягивая голову в плечи, скрипнул Аммит. – Есть… Важные сведения.

– Что за сведения? Что ты мелешь? Ну давай, говори.

– Так ведь… – мялся Аммит. – Мне б барона…

– Ты соображаешь, старый, кто такой барон Модор? – начал злиться вампирский командир. – Он со мной‑то, может, говорить не станет, а ты для него – кто?

– Там – о Ратканоне…

– А что о нем? Кончился ваш Ратканон, вот и…

– Освободить его хотят, – ляпнул явно на удачу Аммит. Вздохнул и повесил голову совершенно. – Мы ж не одни тут такие. Это пока все на нас смотрят, другие тем временем… А мне‑то что с того? Я‑то жить хочу. Пущай хоть в барак – ладно уж. Скажу все, что надо. Только ты свези к барону, а, милок?

На взгляд Сардата, с «милком» Аммит изрядно хватил лишку. Но, судя по тому, как переглядывались и будто беззвучно говорили между собой вампиры, с Ратканоном попал в точку. Жив еще тот сказочный великан, что для Левмира с Ирабиль стал в свое время кем‑то вроде отца. Часто они про него рассказывали.

– Откуда знаешь? – резко спросил главный.

– Да как не знать… – Аммит развел руками. – Он ведь нарочно попался‑то. Как повезут – налетит толпа, всех порешают.

– Ну, много они там не нарешают, – задумчиво изрек доселе молчавший вампир, стоя рядом с главным. – Хотя…

Эти двое переглянулись, пожали плечами.

– Черт с ним, – решился главный. – Анир, Гревус – к барону этих двух, велите доложить, что располагают важной информацией о другом партизанском отряде. Если барон иначе не скажет – сами сразу обратно. Приказ ясен?

– Так точно, – хором отозвались двое вампиров, на окрик выступившие из строя.

– Выполнять.

Сардат едва сдержал возмущение, когда его схватили за локоть и грубо потащили к повозке. Пришлось закрыть глаза и повторять: «Я – животное. Мне бы пожрать только, да поспать».

Помогло. Забравшись в повозку, Сардат помог «старому и немощному» Аммиту. Вампиры спешно запрягли каурую лошадку и устроились – один на козлы, а другой – в повозку, лицом к пленникам.

– В мешках – харчи, – сквозь зубы процедил он. – Пожрите уж, а то на рожи ваши смотреть противно.

Чтобы скрыть ненависть, которая не могла не проявиться во взгляде, Сардат наклонил голову и принялся распутывать узел на мешочке. Тем же занялся Аммит. Внутри оказался серый хлеб и несколько ароматных и твердых на ощупь шариков. Сардат вопросительно посмотрел на спутника.

– Яблоки, – пояснил тот. – Персики. Съедобно, не боись.

Подделываться под простецкий говор у Аммита получалось отлично. Как бы носом ни крутил, а видно – среди людей немало пожил, знает, что к чему.

Сардат для начала все‑таки разделался с хлебом – это дело понятное, близкое – а потом взялся за яблоки с персиками. Повозка к тому времени вовсю катилась по тракту, а лес по обе стороны стремительно редел.

Захлебываясь сладчайшим соком, Сардат думал, что ни разу в жизни еще ничего вкуснее не пробовал.

– Это здесь такое растет? – спросил у Аммита вполголоса.

– Угу. А ты что ж, в Кармаигсе своем, даже на рынке не видал?

Сардат почувствовал в голосе Аммита предостережение и, быстро перетасовав мысли, понял, в чем дело. Нельзя ляпнуть про поселок. Потому что граф Ливирро, управляющий северными землями, не присягнул Эрлоту, и люди там живут свободно. И партизан, стало быть, нету. Это знание пришло как‑то вдруг, от кого‑то чужого. На мгновение Сардат будто оказался в его шкуре. Шагал по знакомой местности – северная степь с низкорослыми травами. Остановился, обернулся. Позади, шагах в десяти, шла И. Шла так себе – нога за ногу. Но что действительно удивило Сардата – девочка выросла. Будто не час назад расстались, а несколько лет как.

– Давай дождемся ночи и полетим, – со вздохом сказал тот, чьими глазами Сардат смотрел на принцессу.

Та остановилась, как вкопанная. Она будто не желала сокращать расстояние между собой и этим…

– Никуда я с тобой не полечу! – Голос тоже изменился. Интонации детские, а сам‑то голос куда как тверже стал, хоть и звенит все так же. – И не подходи ко мне – спалю к чертовой матери.