Потерять и найти

– Я тоже иногда думаю так, как этот мужчина, – признался Валя. – Когда я начинаю переживать за какое‑то мероприятие, у меня появляются такие же мысли. Если я не сделаю, то больше и лучше никто не сделает. Мне сложно доверять людям, если я хочу хорошего результата.

– Вспомни, что происходит дальше, – сказал Шенглинг.

– Дальше… а что дальше? Дальше я начинаю беспокоиться уже не только в разуме, а начинаю говорить об этом. И когда я всех достаю своим беспокойством, жена и компаньоны начинают меня успокаивать или вдохновлять, а то и кричать. Бывает, что‑то из услышанного меня вразумляет, и я освобождаюсь от беспокойства, – ответил Валентин.

– Ну, вот ты сам и ответил на эту ситуацию, – сказал Шенглинг.

– Так значит, такие же слуги дьявола посещают и меня! И у меня тоже есть эти шесть ангелов! И я свободный человек! Как здорово! – ликуя от восторга, проговорил Валя.

Наша кабинка медленно двигалась вдоль улицы. Я мысленно перебирал свои беспокойства и как из них выходил. Внутри мое сердце радовалось, что я не подвластен дьяволу.

Мы медленно приблизились к другому дому, стены которого тоже были прозрачными. Перед нами был красиво обставленный дом, чистота, порядок, каждая вещь стояла на своем месте. В нем жила привлекательная девушка. На ней была со вкусом подобранная одежда. С такой девушкой всегда хочется быть рядом. Появляется желание сделать для нее что‑то необычное, ухаживать за ней, дарить подарки. Присмотревшись, я заметил ее грустное лицо. Около девушки были какие‑то женщины в черном. Было впечатление, что она находилась в черном кругу. А за пределами круга было множество радующихся красивых девушек и красивых парней. Они пытались высвободить девушку, которая была внутри черного круга. Но женщины в черном все время мешали этому. Было слышно, как они, не умолкая, говорили девушке: «тебя никто не любит, ты некрасивая, ни один парень на тебя не посмотрит, замуж тебя не возьмут, тебя хотят использовать, ты нужна для развлечения, любовь не для тебя…»

А парни и девушки говорили ей противоположные слова. Но девушка в черном кругу их просто не принимала.

Было видно, что эта девушка страдает от одиночества, от недостатка любви, от осознания того, что она никому не нужна.

– Почему ей так трудно услышать тех, кто говорит слова любви? – спросил Влад. – Ведь женщин в черном намного меньше, чем тех прекрасных молодых людей. И кричат громко, наверняка девушка их слышит…

– Да, она слышит, но ей нравиться быть жертвой. Ей также нравится, что ее жалеют, сочувствуют ей. Она привыкла, что за ней все ухаживают, как за больной. Она прекрасно понимает, что если она примет то, что говорят девушки и парни, на ней будет ответственность тоже любить и что‑то делать для кого‑то, а ей этого не хочется, – объяснил Шенглинг.

– Неужели такая жизнь может кому‑то нравиться, ведь так прекрасно любить и быть любимым, – с недоумением сказал я.

– В моей жизни иногда были моменты, когда казалось, что меня никто не любит и я никому не нужен, но именно ответственность перед детьми, перед женой и перед родителями быстро ставила все на свои места. Ответственность и обязательства дают такую силу встать, идти и делать. На самом деле сверхъестественно исчезает боль, самосожаление, и приходит осознание, что я должен, – продолжил Влад.

Робби кивал головой в знак согласия с Владом.

– Я тоже согласен с Владом, – сказал я.

– К сожалению, не все люди такие, – завершил Шенглинг.

Наша кабинка двинулась дальше. Мы проехали разные дома. В одних жили люди, осуждая и виня других. Видели другие дома, где все было плохо. Еще видели дома, где их обитатели вечно больны.

Я не знаю, сколько прошло времени, но уже хотелось свободы от этого негатива. Внутри себя ощущал, что нахожусь на ринге в какой‑то борьбе. Хотелось передохнуть и ни о чем не думать.

И когда Шенглинг сказал, что наше путешествие по городу подходит к концу, мы вздохнули с облегчением. Когда кабинка остановилась на платформе, к нам вернулось оживление и радость. Думаю, не только мне одному не хотелось еще раз переживать увиденное здесь. Хотелось как можно быстрее покинуть это неприятное место и переключиться на то хорошее, что дает жизнь.

Платформа была большой, похожа на большой остановочный павильон. Перед нами снова была прекрасная природа высокогорного Тибета. Мне хотелось забежать в эту красоту и наслаждаться каждым кустиком.

Все, не сговариваясь, пошли быстрым шагом в сторону леса. Через несколько минут мы уже шли среди прекрасных деревьев, наслаждаясь свежим воздухом, благоуханием цветов и красотой растений. Ветки нас уже не били в лицо. Наоборот, нам самим хотелось прикасаться к ним и чувствовать жизнь.

Не знаю, сколько времени мы шли, может час или два. На время не смотрели. Внутренние переживания очень сильно поработали со мной, и для того, чтобы вернуться в прежнее состояние, понадобилось немало времени.

Постепенно стало приходить желание отдохнуть и что‑то покушать.

Где‑то впереди, в лесной чаще показались крыши домов в китайском стиле. Наша дорога шла именно по направлению к этим домам.

В описании нашего маршрута была остановка в Китайском монастыре. Чем ближе мы приближались к зданиям, тем больше все говорило о том, что это территория монастыря.

Перед тем как нам зайти в одно из зданий, Фуджин дал нам инструкцию.

– В этом здании вы не увидите людей, для каждого из вас здесь приготовлена комната. В них есть все необходимое для принятия душа, есть туалетная комната, на столе приготовлена еда и вода, и есть кровать для сна. Вы из своей комнаты выйдете только завтра после сна, когда услышите звук трубы. Придете на это место, и мы продолжим путь. Здесь такие условия для ночлега. Мы не будем нарушать эти правила и почтительно отнесемся к тем людям, которые дали нам возможность отдохнуть. Еще здесь нельзя разговаривать, петь, кого‑то звать. Если вам что‑то понадобится, а этого нет в вашей комнате, просто потерпите. Постарайтесь расслабиться и хорошенько выспаться.

Моя комната оказалась очень маленькой. Белые стены, небольшая кровать, стол и стул. Освещение только от окна, которое расположено около потолка. Ширина этой комнаты была чуть больше размаха рук. Около двери слева была еще одна узкая дверь. Там был душ, туалет, раковина, над раковиной маленькое зеркальце и на крючке висело полотенце. На полочке были одноразовые туалетные принадлежности.

На самом деле было все необходимое. На столе стояла очень простая еда: глубокая чашка, наполненная отварным рисом, овощи, фрукты, графин молока, термос с чаем, вода в бутылке и хлеб. Кровать напоминала спальное место в плацкартных вагонах. Узкая, немного жесткая. Плоская подушка и шерстяное одеяло.

Я не стал долго размышлять об удобствах. Быстро сходил в душ. Вода была чуть теплой. Долго под ней не постоишь. Очень сильно хотел кушать, но ужин тоже прошел быстро. Усталость заставляла поскорее лечь в постель. Поэтому я решил выпить горячего чая и лечь спать.

Была надежда на быстрый сон и утро с дальнейшим путешествием.

Давно я не спал на такой кровати. Долго искал удобное положение, и даже не помню, как уснул.

Сон был не совсем спокойный и приятный, все время снились люди из того необычного города. К утру я так устал от этого сна и этих людей, что решил уже встать. В комнате было сыро и прохладно.

Быстро сходил в душ и захотел выпить чая в надежде, что в термосе он еще достаточно горячий.