Правило номер 8. Погружение. Часть 1
Стелла зашипела. Боль огромным тёмно‑красным пятном расплылась перед глазами, скрывая окружающее пространство. Как же это всё неожиданно и мерзко. Красное пятно быстро сменилось яркими пульсирующими кругами, – и она ещё несколько секунд вслепую тыкалась в темноте, не видя перед собой абсолютно ничего.
«Чёртова стена… месяц назад тебя не было!»
Стройка пустовала очень долго… и вот, именно сейчас строители решили наконец взяться за недоделанную работу. Как вовремя.
Неторопливые тяжёлые шаги. Казалось, звук их окружает со всех сторон.
– Пошёл вон… – Застонав, Стелла схватилась за макушку, и ещё не совсем хорошо ориентируясь в пространстве попыталась поднять веки, которые, казалось, свело судорогой от боли. – Не подходи… скотина.
Наконец, усилием воли она заставила себя открыть глаза. Сомнений быть не могло: медленно, очень медленно к ней приближался её противник. Огромный и обозлённый, своей широкой спиной он полностью закрывал тот небольшой проход между стен, в который она так неудачно забежала. Проход, в котором не должно было стоять этой дурацкой кирпичной стены. Проход, который стал для неё ловушкой.
Добегалась
Да. Впереди только он: только смерть или увечья, а вероятнее и то, и другое. Над головой – тёмное, без единой звёздочки (и без обещанных метеоритов) небо.
Стелла в отчаянии пошарила рукой позади себя в поиске какого‑нибудь чуда, которое должно было случится, раз других способов спасения нет. Ладонь её уткнулась в шершавую прохладную кирпичную стену. Она провела по ней рукой.
Все. На этом её путь окончен.
Казалось бы, кроме дикого страха и отчаяния в такую минуту ничего не могло остаться, – и потому Стелла была немало удивлена, когда обнаружила внутри себя новое чувство. Новое для сегодняшней ночи, но вполне обыденное в ее повседневной жизни. Злость, – дикая, всеобъемлющая, всепоглощающая, – начала стремительно разгораться: от головы до кончиков исцарапанных пальцев. Страх, несмотря на всю безысходность ситуации, прошёл окончательно, уступил место ярости, – такой живой, такой настоящей, что Стелла почувствовала, будто со стороны, как заскрипели друг о друга её челюсти.
– Стоять, сука! – Внезапно проорал преследователь. Изо рта его брызнула слюна.
Стелла не шевелясь, внимательно наблюдала за ним. Он казался громадным в этом узеньком проулке. Темнота не давала хорошенько различить черт лица, но глаза она видела. Этот неотрывный взгляд был направлен прямо на нее. Этот взгляд говорил о том, что его обладателю доставит искреннее извращенное удовольствие не просто избить её, но как следует поиздеваться, прежде чем…
Волна гнева накатила сверху, обжигая. Стелла сжала кулаки так, что суставы хрустнули, а ногти глубоко впились в ладони. Её ответный взгляд засверкал от бешенства.
Почему, почему он выбрал именно её? Почему не распущенную девку, подпирающую по ночам стены? Почему не другую девчонку, – одну из тех, кто вдрызг напивается или принимает наркотики в «Вакханалии»?
Это.
Несправедливо.
Это ЧЁРТ‑ЗНАЕТ‑КАК несправедливо!
Судьба, видимо, благосклонна только к выскочкам, – к наглым, самоуверенным и любящим разврат. Какая‑нибудь потаскуха ее лет сейчас спокойно трахается с очередным ухажером, – у себя, или у него в доме. Завтра она будет трахаться с новым недоноском, послезавтра – еще с одним, а через пару лет беспробудных пьяных оргий и купленных фальшивыми улыбками и аккуратно заученными фразами из учебников дипломами, она остепениться, обзаведётся любимой работой, мужем и парочкой детишек. Станет примерной женой и мамочкой, и нужным обществу звеном.
И ЭТО долбанная правда жизни?!!
«А КАК ЖЕ Я??!»
Руки затряслись. Ненависти, подобной этой, ей еще не доводилось испытывать. Даже тогда… даже тогда не было так обидно, потому что в тот раз она была не подготовлена, а сейчас она бы всё сделала, как следует, если бы только не вмешался этот…
Не просто унижение, боль, и инстинкты, но чёткое и яркое чувство полнейшего разочарования в окружающем мире – словно мир не случайно, но по своему собственному плану, попросту использовал её, а затем выбросил за ненадобностью, как половую тряпку. Как мусор.
«Не…»
«НА…»
«ВИ…»
«ЖУ!!!»
Она громко задышала. Всё её тело сотрясалось от злобы.
А её будущий убийца, тем временем, подошел ещё на шаг, ближе: она уже могла различить в темноте щетину на его лице, а также двигающиеся под покровом щёк вперёд‑назад, будто перетирая какую‑то пищу, челюсти.
Противная рожа. Упивающаяся чувством своего превосходства, своего выигрыша, мерзкая рожа.
Злость кипела в голове Стеллы, варилась там, словно мифический адский суп. Злость порождала мысли, от которых ей в другой день стало бы дурно. Тем не менее, сейчас она ощущала не дурноту вовсе, но безумное желание вцепиться зубами в эту огромную руку, – руку, что так нарочито медленно и уверенно тянулась к ней.
Откусить её, заставить его…
Страдать…
Кричать…
Разрывать воплями боли тишину этой безмолвной, безразличной ночи.
Понял бы он, каково это – когда твою жизнь, только‑только восстановленную, окончательно разрушают за одно короткое мгновение.
Ненавистная рука была совсем рядом. СтеллаФукс будто бы в замедленной съёмке наблюдала её неспешное приближение…
«Я не позволю тебе этого сделать». – Подумала она, бросаясь на него первой.
***
Что‑то пошло не так.
Уши вдруг резко заложило, – словно огромный прозрачный мыльный пузырь неслышно приземлился сверху на голову, а затем накрыл собой окружающее пространство. Все вокруг зависло, замерло, – и так и осталось недвижимым.
