Правило номер 8. Погружение. Часть 1

Скорость бега пришлось усилить. На нынешний страх накладывались воспоминания о прошлом, было темно, плохо видно дорогу. Всё больше теряя контроль, Стелла начала отвлекаться. Пару раз она споткнулась, а через парочку кварталов вовсе «полетела» носом вниз: рухнула с размаху, споткнувшись о пробоину в асфальте, прямо сюда же, на пыльную дорогу.

– Давай же, давай… – Судорожно зашептала насмерть перепуганная старшеклассница, сразу поднимаясь и начиная яростно теребить замочек босоножки, чтобы снять её. Боли не ощущалось ни в расцарапанных гравием коленях, ни в расшибленных ладонях, – только жар в теле усилился. Взвизгнув от счастья, когда обувь, наконец‑таки, удалось снять (о, в другое время она возненавидела бы свои собственные голосовые связки за эти жалкие «жертвенные» звуки), – Стелла побежала дальше. Через несколько шагов подумала о том, что надо бы и босоножку захватить: хоть какое‑то орудие в схватке один на один. Она развернулась назад, но тут…

Звук, – такой необычно громкий, жуткий и страшный, – он раздался ПРЯМО за её спиной.

Звук рассёк ночную тишину, а сразу за ним послышался треск разрываемой под сталью….

«…моя кожа…»

Это была не кожа, – пока всего лишь ткань её блузки.

Страх, словно удар хлыста, на этот раз придал двойную силу. Она побежала вперед, босиком, ещё быстрее.

 

***

 

С тех прошла, наверное, целая вечность, а погоня не прекращалась. Она задыхалась от непрерывающегося бега. По‑прежнему, однако, не было возможности отдышаться, затаиться, набраться сил. Только неумолимый ужас до сих пор помогал двигаться, но, разумеется, это не могло продолжаться вечно. Стелла помнила приёмы из фехтования, обладала некоторыми навыками, и могла бы попытаться себя защитить, но сейчас… она сейчас безоружна, при себе даже палки нет. И силы, правда, уже на исходе.

Страх заставил позабыть обо всём: о жажде мести, о собственном величии, о самой себе, как о полноценной, целостной личности. Она была сейчас лишь загнанным зверьком, который пытался спасти свою жалкую, никчёмную, но такую важную для него жизнь. Инстинкт, вне разума – вот, чем она являлась в эти минуты. Она в своих планах всегда представляла их, только их, и рассчитывала на встречу с ними, а не с тем, кто вот‑вот нагонит её. Он намного больше, выше, он бегает быстрее, он не устаёт…

«Да почему же он не устаёт?!! Ведь должен!! Не могу…»

И тогда она внезапно поняла, что именно ей предстоит сделать. Это было унизительно, и совсем не так, как она планировала когда‑то, но…

Выбора нет. Спрятаться. Нужно спрятаться – в таком месте, где это чудовище её не отыщет.

Они, двое, находились у самой окраины города, – но не с той стороны, где жила Стелла с родителями, с другой. Там, где находился дом Стеллы, кажется, лет сорок тому назад или чуть больше, было выстроено сразу несколько десятков коттеджей, составляющих в данное время тихий провинциальный жилой район. В отличие от него, здесь, в этой части города, застройка в самом начале как‑то не задалась, но недавно власти города этим озаботились, и вот‑вот готовились возобновить обширное строительство стоящих вряд друг за другом высотных, многоквартирных домов. Стелла довольно неплохо знала эту местность: именно здесь, возвращаясь со школы в обход «Вакханалии», и делая после большой крюк по пути домой, она оттачивала свои навыки ловкости и гибкости, прогуливаясь по карнизам и лазая с первого этажа до третьего по кирпичным стенам. Стелла знала, что здесь никто не живёт и стройка никем не охраняется. Поэтому она решила, что сейчас может спрятаться внутри одного из недостроенных зданий. А если вдруг случится так, что в выбранном ею доме кто‑то всё же обитает (к примеру, ночуют бездомные), так это Стелле только на руку: если местные бродяги проснутся и поднимут шум, у неё ещё больше шансов появится выбраться отсюда целой и невредимой.

От осознания возникших перспектив на спасение у девушки даже появились новые силы на бег, – коими она тут же воспользовалась, резко вырвавшись вперёд своего преследователя. Она понимала, что если сейчас израсходует весь свой «беговой резерв», то агрессивно настроенный незнакомец уже очень скоро её настигнет, – тем не менее, теперь это её никоим образом не пугало. Он просто не успеет этого сделать, – она знала точно. Мысленно (что скрывать) она считала себя уже спасённой. Немного (правда, совсем немного) смущало Стеллу то, что она некоторое время не появлялась в здешних местах, – не по своей воле, разумеется. Во всём была виновата школа, а заодно с ней и главные её составляющие: неугомонно растущие день ото дня домашние задания.

Ладно, это обстоятельство тоже сильного беспокойства не вызвает. Район с недостроенными зданиями уже давно стоит без каких‑либо изменений, а Стеллы здесь не было всего‑то с месяц. Что могло поменяться?

Высотки темнели впереди ровными чёрными квадратами окон, на светло‑сером фоне бетонных блоков. По‑прежнему заброшенные, десятки лет никем не тронутые. Наверняка внутри кто‑то есть: Стелла, когда была здесь в последний раз, видела надписи на стенах и битое стекло, и ешё какую‑то ветошь на полу. Так или иначе, но другого варианта на ум всё равно не приходило. На улице ни души, да и если бы кто‑то вдруг появился… разве имела место быть уверенность, что этот «кто‑то» поможет? От такого мордоворота, коим являлся преследователь Стеллы, и взрослому не стыдно убежать.

Завернув за угол одного из ближайших недостроенных домов, Стелла почти без труда (почти, потому как усталость, всё же, уже давала о себе знать), влезла на знакомую ей кирпичную стену и спрыгнула вниз, с другой стороны. Хотелось снять юбку и выбросить: юбка мешала, цепляясь за что ни попадя, – но к удивлению и вновь возобновившемуся ужасу Стеллы, преследователь, – которого, кстати, уже давно не было слышно, – вдруг внезапно напомнил о себе. Она увидела его не сразу, поскольку находилась уже по ту сторону стены, но звук приближающихся шагов был характерным. Наверное, тоже решил выложить свой запас сил в последнем рывке. И если сейчас его «запасы» превысят её…

Надо было слушать мать: та совсем недавно говорила, что не помешало бы дочке завести себе сумочку, в которой можно хранить всякие «дамские штучки». Стелла увидела в этом лишь глупую указку, попытку управлять её действиями, – а стоило бы подумать юной ненавистнице модных «штучек» и о собственных пользе и удобстве, ведь сумочка, вероятно, – прекрасное хранилище для шпилек, перочинных ножиков, и всяких там отпугивающих средств‑распылителей.

«В следующий раз…»

Отворачиваясь от стены и устремляясь вперёд, – к спасительной темноте ближайшего здания, – Стелла на одну‑единственную секунду успела представить себе, как просто было бы вытащить сейчас из‑за пазухи газовый или перцовый баллончик…

Её мимолётная фантазия, однако, была прервана весьма грубо: девушка со всего размаху стукнулась лбом об ещё одну кирпичную стену.

 

***