Преврати меня в робота

Дом моего отца находится почти на другом конце Луисвилля, но город небольшой, а машина у Гаса гоночная, поэтому доезжаем мы быстро. К моему удивлению, это не конечная остановка – он едет дальше.

– Разве нам не сюда? – провожаю я взглядом в боковое зеркало шикарный трехэтажный особняк отца, огромный даже на расстоянии.

– Нет, – коротко отвечает Гас.

– Надо же, Кристина еще не перевезла к нему всю свою родню и питомцев. Удивительно, ведь она довольно цепкая. Или это только к ее песику относится?

– Себастьян живет отдельно от матери. А своими стервозными соплями меня грузить не надо. Кристина тебе не ровня, – резко отвечает Гас. Вот это заявление! Я громко и презрительно фыркаю:

– Надеешься на ее внимание, небось. Может, когда отец ее бросит, и тебе достанется.

Довольно наблюдаю, как двигаются желваки на скулах Гаса, но он сдерживается и не отвечает мне еще какой‑нибудь гадостью. А чего он ожидал? Оскорбил меня, поставив ниже какой‑то профурсетки Кристины, и надеялся, что не получит едкого ответа? Не на ту напал.

Наконец, наша мучительная совместная поездка оканчивается около невзрачного серого здания с однотипными окнами. Понять, что это за дом, я не могу. И в подобных нищих районах окраины Луисвилля я почти никогда не бывала, только проездом.

– Он живет здесь? Странный выбор для парня из богатой семьи, – комментирую я.

Гас молча выходит из машины и набирает что‑то на своем браслете. Затем подносит его к уху:

– Себастьян, я приехал. С мисс Норсуорт. Мы ждем тебя.

Я в это время наблюдаю за немногочисленными людьми, входящими и покидающими серое здание. В основном они молоды, похожи на студентов. Впрочем, Себастьян тоже весьма сильно смахивает на какого‑нибудь молодого бакалавра из престижного столичного университета. Весь такой томный, в черной одежде, молчаливый и угрюмый. Сейчас так модно. Летом Луисвилль заполняется подобными молодыми людьми, возвращающимися с учебы на каникулы и критикующими на каждом шагу местную тихую и размеренную провинциальную жизнь. Никогда не находила с такими придурками общего языка. Мне нравятся парни попроще, как тот же Арчи‑Эрни из «Примы».

Дверь одного из подъездов открывается. На пороге стоит Себастьян. Одет он снова в черное, джинсы и футболку. Ее короткие рукава открывают взгляду худые руки без ярко выраженных мыщц.

– Добрый день, проходите, – вяло произносит он. Я направляюсь к нему. Гас сначала ставит машину на сигнализацию. Он явно ждал, что Себ присоединится к нам, а не пригласит к себе. А мне интереснее посмотреть, где он живет, чем вместе сидеть в машине Гаса. К слову, я так и не знаю, зачем мы все вообще тут собрались. Но показывать любопытство не собираюсь.

Мы поднимаемся по узкой лестнице на пару этажей. В подъезде темно, сюда почти не пробивается дневной свет из маленьких грязных окон. Начинаю понимать, почему Себ постоянно такой унылый. Подобное место жительства не могло повлиять на него иначе. Или оно и было выбрано как подходящее ему по характеру? Вполне возможно.

Себастьян пропускает нас в квартиру и заходит последним. Здесь все то же, что и снаружи: скудная обстановка, серые стены, все старое. Вряд ли он что‑то менял здесь после предыдущих обитателей. В комнате, куда мы проходим, ничего не говорит о личности жильца, кроме полок с книгами. Бумажными. Такой же раритет начала века, как авторучки, которые коллекционирует Гас. Мне становится интересно, они принадлежат ему, или это тоже наследство от кого‑то, кто жил здесь раньше?

– Могу я предложить вам чай? – говорит Себастьян. Гас сверлит его взглядом.

– Не стоит. У меня не очень много времени. Собственно, мы заехали, чтобы отвезти тебя к доктору, он готов принять тебя сейчас. Можно было и не подниматься сюда, – сухо говорит он.

Себастьян внезапно слегка улыбается:

– Кстати, насчет этого. Могу вас немного обрадовать и избавить от лишних хлопот со мной. В докторе нет необходимости. Сейчас придет мой сосед, он сможет все сделать прямо здесь.

Гас недовольно хмурится:

– Так не пойдет! Ты собираешься доверить это непонятно кому, на дому, в антисанитарных условиях…

– Но ведь и к вашему врачу предполагалось ехать именно так, в обход официальной клиники, – мягко, но настойчиво возражает Себ. Я наблюдаю за этим диалогом, затаив дыхание. А парень‑то показывает характер! Он, видимо, еще не знает, что Гас такого не потерпит. Он, и только он, должен быть главным. Так что, хоть я и не понимаю, о чем они вообще сейчас спорят, это весьма увлекательно.

– Я полностью ему доверяю, он студент медицинского университета, – продолжает Себ. Впервые я слышу от него такой длинный монолог.

– Студенты разные бывают. Это очень ненадежно! – возмущается Гас, но уже не так категорично, как сначала. – На каком основании ты ему доверяешь?

– Он бил мне татуировки, – кратко говорит тот. – Этого вполне достаточно.

Татуировки? Неожиданно. Интересно, где и какие. На его руках и других видимых участках кожи, не закрытых одеждой, ничего нет.

Гас явно собирается что‑то возразить, но не успевает. В квартиру заходит парень с добродушным круглым лицом, с чемоданчиком в руках. Я именно так и представляла себе соседа‑медика Себастьяна. Разве что только с татуировщиком его облик не вяжется.

– Всем привет! Смотрю, тут собралась и группа поддержки, – хмыкает он. – Отлично!

Гас волком смотрит и на него, и на Себа.

– Я пойду, пожалуй, – говорит он и направляется к двери. Ни Себ, ни его друг, занявшийся разборкой чемоданчика на столе, не обращают на это внимания. Я следую за Гасом и нагоняю его в коридоре у двери:

– В чём дело? Что, черт возьми, тут вообще происходит?!

Он резко оборачивается:

– Он собирается прямо сейчас вырезать свой ID‑чип из руки.

 

5.

 

– Я не хочу быть в этом замешан. Тут и так слишком много очевидцев. Могу подвезти тебя домой, если надо, – Гас начинает открывать дверной замок.

У меня нет времени как следует всё осмыслить, но главное я улавливаю:

– Подожди, ты что, сам хотел найти ему для этого врача?

– Я и нашел. Он очень занятой хирург, и с большим трудом согласился помочь. Он позвонил мне сегодня утром, чтобы я срочно привез этого мальчишку сейчас.