Причинность. На другой берег

В какой‑то момент Сверр понимает, что может сболтнуть лишнего, и лихо глотает из кружки. Хиона строит виноватую гримасу, понимая, что гость только что хлебнул кипятка: он уже успел обжечь горло и несколько раз сухо кашлянул.

– Так ты знаешь её? – хрипит Сверр, стараясь незаметно дышать ртом, чтобы охладить его.

– Мы знали каари, о которой ты говоришь.

Сверр напряжённо хмурится. Его настораживает едва уловимая печаль в голосе уттарки. И прошедшее время.

– Знали?

– Глубока Вода! Зора! Прекращай‑ка совать свои пальцы в мой чай! – шипит Хиона в сторону малышки, но та только радостно хохочет, опуская в кружку ладонь целиком.

– Она ещё и издевается! Савитар, займи‑ка малышку чем‑нибудь. Мне нужно поговорить с нашим гостем про Сефу’эни.

– Она проплывёт подо льдом. Пройдёт по Воде. Алым дождём вернётся ко мне, – запевает малышка старую уттарскую песню, продолжая подбирать крошки.

Когда детский хохот доносится уже из соседней комнаты, Сверр полушёпотом спрашивает:

– Сколько им?

– Зору вынули три зимы назад. Савитара – девять. Старший живёт с нами несколько лет, а для малышки это был первый Чёрный Ноазис вне общины. Знаю, все удивляются, как они позволили забрать её такой юной. Говорят, что моих заслуг и навыков достаточно, чтобы заботиться о молодняке любого возраста. Как будто мне это надо. – Хиона поджимает губы, понимая, что ляпнула то, чего не собиралась. – Мы в союзе с одним караванщиком. Ему показалось классной идеей взять кого‑то на воспитание. Говорит, чтобы я не скучала.

– Но ты так не думаешь… – ухмыляется Сверр уголком рта.

Хиона многозначительно разводит руками:

– Я в восторге от этих маленьких монстров, но на своём примере прочувствовала правильность концепции «молодняк – дело общее». Сама‑то росла в общине, а тут…

Из соседней комнаты раздаются грохот и громкий смех Зоры. Савитар вопит что есть мочи.

– Эй вы! Двое! Потише там! А то мертвячка придёт и за вами. Щеколды на окнах её не остановят, – сурово басит попечительница.

Дети затихают на секунду и переходят на испуганный шёпот, продолжая выяснять отношения.

– На благо, – улыбается Хи.

– Мне кажется или я правильно понял, о ком речь? – Сверр внимательно смотрит на уттарку, надеясь, что она расскажет ему про старушку из дома напротив.

– Не кажется. Местный молодняк прозвал её дом хворостяным могильником, а её саму – мертвячкой. Надеюсь, ты не знал, кто она, раз зашёл туда «в гости». – Хиона смахивает с лица прядь тонких и белых, как первый снег, волос.

– Теперь знаю. Она показала мне татуху на шее.

Хиона давится чаем и шумно откашливается.

– Вода, Вода. Болтают, что ты владеешь практиками на уровне с эфорами. Но даже им мерзкая бабка не стала бы показывать шею. – Хи складывает руки на груди. – Передо мной сплошной туман.

– Ты сказала, что она «придёт и за вами», – переводит тему Сверр. – Что это значит?

– Что я болтаю, не подумав, – цокает Хиона. – Несколько детей из общин пропадали в нашем районе. Конечно, многие считают, что они сбежали в порт или вообще в Та’Диш. Но кое‑кто шепчется, мол, дело в бабке. Молодняк стал пропадать после её приезда. – Северянка таинственно прищуривается.

– А живёт она здесь уже… – вопросительно тянет Сверр.

– Если верить болтовне, лет тридцать.

– Молодняк пропадает уже тридцать лет, и до сих пор непонятно почему?

– Лет пятнадцать. Ты реально удивился или это разумный сарказм? – усмехается Хи. – Всем плевать на Джезерит, тем более на наш район. Думаешь, она единственная мухалас здесь?

– Надеялся, – расстроенно морщится Сверр.

– Просто ходи аккуратнее. Хотя, насколько мне известно, Зепар – только она.

Сверр напряжённо залипает в одну точку, пытаясь переварить информацию. Поиски Сефу втянули его в совершенно неожиданную и абсолютно неприятную историю. Он разговаривал с мухалас Зепар. Был в её доме и трогал её руками. Мысль о последнем заставляет Сверра нервно вздрогнуть.

– Как эта мразь вообще здесь оказалась? – Он настолько впечатлён, что забывает подобрать слово поприличнее.

– Никто не знает точно. Местная шпана не сразу прознала, что в одном из домов к распределению нелегально поселилась чужая. Кураторы посвящать нас в такое и не собирались. Вдруг кто‑то усомнится в алькальдии или Содружестве с их подачи. Ну вот. Мой наара однажды встрял в неприятную историю. Хотя что значит однажды? Он из них никогда не вылезал. Короче. История с бабкой. – Хи облокачивается на стол. – Нараа с детства лезет куда не следует. Одной ночью они с друзьями на спор забрались в тот дом. Посмотреть, кто там. Он говорил, что было настолько жутко, что все с криками повылетали прямо из парадной двери. Чужую так и не увидели. Первым пропавшим ребёнком стал как раз один из той компании – Нирав.

– Дай угадаю: в итоге пропали они все?

– Кроме моего наара. Да. – Хиона прикусывает губу. – Он тоже считает, что и их, и всех остальных детей похищала Хенрика. Но для чего, мне даже предполагать не хочется.

– Она сказала, что гуны арестовали вещи Сефу и её подруги. То есть бабка легально в Джезерит?

– Слушай‑ка, я без понятия, как она это сделала, но ей отдали несколько соседних домов, которые предназначались молодняку из общин. Скажем так, Сеф была сложным подростком и даже не значилась в списках на распределение, поэтому ютилась по углам. Ты ведь понимаешь, что творится с жизнями тех, кого не признаёт Содружество…

– Мерзости вроде аренды крова у мухалас? – цинично подмечает Сверр. – Сефу выросла в одной из местных общин?

– Да ты что! – Хиона отмахивается. – Не знаю, в какой общине они с Ифэми воспитывались, но там учат вещам покруче, чем в джезеритских. Нас познакомил мой наара. Он был малой, и я помогала кураторам с его послушанием. Отвечаю, никогда бы не подумала, что мы станем подругами с Сефи. Всё началось с того, что я должна была ей просто подсобить кое с чем.

– Не боишься рассказывать о ней, Хиона’эни? Ты либо сплетница, либо хреновая подруга.

– Ты неприятный тип, – резко отрезает она. – Знаешь, что твоя репутация докатилась даже до Понтуса и Ингона? Хотя мы заочно знакомы, и то, что ты тут говорил, меня зацепило. Тебе стоит свалить. Знай, что Сефу правда была моей подругой. Иногда я думаю, что её тоже утащила эта мерзкая бабка.

Хиона бросает тяжёлый взгляд в окно. Сквозь лёгкие нежно‑зелёные шторы виднеется покосившийся домишко Хенрики, едва различимый в плотной завесе из снега. Сверр тоже оборачивается и, резко вскочив на ноги, подбегает к окну.

– Эй! Ты чего? – Хиона вскакивает вслед за ним.