Приключение oчумелой яхтсменки

В субботу мы с мужем добрались до выставки ближе к закрытию. Перед нами открылось огромное помещение с высоченными потолками. Вдоль стен располагались стенды, разделенные перегородками. У каждого стенда люди, продающие, покупающие, слушающие и просто рассматривающие товары, книги, картинки.

Я была ошарашена обилием стендов, книг, различных аксессуаров и количеством людей. Людей было много. Но больше всего я была потрясена тем, что стояло в центре – это были настоящие катера и парусные яхты, в своем настоящем размере.

– Вот это, новость, – я еле‑еле скрывала свои изумление, глядя на такое изобилие.

– Что? – переспросил муж

– У нас в машине яхтенный журнал валяется уже, наверное, полгода. Я про него забыла, а сейчас вспомнила. – я повернулась к мужу, Макс, помнишь, тимовский журнал с яхтами?

– Ага, время летит, обалдеть можно. Кажется, только неделю назад все случилось, а на самом деле сколько прошло? Год или два? – задумчиво пожал плечами Макс, задавая риторические вопросы

– Я не помню, – на всякий случай ответила я

– Ух, ты, интересуетесь? – удивилась Оля.

– Не то, чтобы я. Максимыч больше, а я сочувствующая. Только не понимаю, как ты с яхтингом связана, ты же в провайдерской фирме? – удивилась я, – что‑то продаете?

– Не столько продаем, сколько исследуем спрос на интернет оборудование. У нас новый проект открыли и меня как самого ответственного менеджера командировали на первый день – объяснила Ольга.

– Ааа, ясно, – протянула я медленно, потому что слушала в пол‑уха и отвлекалась на соседний стенд с книгами по яхтингу.

– Ну погуляйте тут, надоест подходите к B15. В 20:00 закрываемся, соберусь и готова ехать.

– Договорились, – ответил Макс, и она удалилась.

Я прошлась по залу с любопытством и удивлением. До сих пор я думала, что яхтами называются лодки с парусом. Здесь же были в основном моторные лодки различных модификаций и размеров, от совсем крошечных с двумя сидячими местами до огромных круизеров с полноценными каютами, кухнями и гальюнами (туалетами, в переводе на человеческий язык). Парусники были представлены всего двумя компаниями – Бавария и Жано.

– Ну что, сознайся, ты все подстроил, чтоб затащить меня на выставку? – я взяла мужа под руку и заглянула в глаза. – Хотел лодки посмотреть? Да?

Ответом мне был открытый и невинный взгляд. Я поняла, что обсуждать что‑либо бесполезно и промолчала.

– Ну что, раз мы все равно здесь пойдем посмотрим? – Макс указал на ступеньки ведущие на корму Баварии 36.

– Подожди, – я остановилась и внимательнее, с подозрением, оглядела яхту, – что‑то с ней не так, ‑

– Мачт нету, если ты это имела ввиду, – Макс настойчиво подталкивал меня к лестнице

– А, точно, а почему убрали? низкие потолки что ли?

– Ну да. И цель тут показать внутреннее устройство и обстановку, а снаружи приблизительно одно и тоже, – Макс шагнул на лестницу первым и потянул меня за руку.

С кормы Баварии выставка выглядела как муравейник, люди ходили туда‑сюда, разговоры сливались в общий гул и, казалось, что яхта вибрирует под напором этого гула. Мы спустились внутрь, где расположены салон и каюты.

– Похоже на фургончик, – высказала я свое первое ощущение

– Ага, только он еще плавает, – добавил муж. Он встал в центре салона, протянул левую руку вперед и торжественно произнес,

– Ощути атмосферу путешествий!

Но я не оценила величественности момента, меня интересовали сугубо приземленные вещи.

– Здорово, я могу стоять во весь рост, и даже место еще остается, – я вытянула локоть вверх и почти коснулась потолка,

– Нравиться? – поинтересовался Макс. Ему самому явно нравилось. Но я была занята дальнейшим исследованием, поэтому ничего не ответила, а села на диванчик и попыталась расположиться там как дома – полулежа, потом привстала и снова села, попробовала правее и левее. Мне никак не удавалось добиться такого же удобства как дома.

– Что ты там ерзаешь, не усядешься никак? – засмеялся муж.

– Хм, складной стол мешается, – я привстала и разложила его, – а когда он в разложенном виде, уже не встанешь рядом.

– На тебя не угодишь, – пожал муж плечами и пошел дальше.

Я снова сложила стол и начала открывать все ящички, шкафчики и локеры, в общем все, куда продавцы оставили доступ. Места внутри было много, и я осталась довольна.

Настала очередь для кают и гальюнов, где мы полежали на кроватях и, даже, посидели на унитазах. В‑общем, подошли со всей серьезностью и оценили удобство, как будто собирались покупать именно ее. Поднялись обратно в кокпит, но уходить не хотелось. Я стала обследовать кокпит.

– Макс, в кокпите та же проблема со столом. – я разложила его и сложила, – видишь? Пока он сложен некуда девать ноги, а когда разложен, то невозможно встать. – я помолчала минутку и попробовала представить себя на яхте в море, так, как я думала это выглядит в реальности.

– Думаю, что на ходу будет неудобно в кокпите, маневренность ограничена – сделала я вывод, муж захохотал.

– Ой, ну я не могу, ты так много ходила на яхтах, что можешь определить, что удобно, а что нет?

– Для того, чтоб определить комфорт, не обязательно ходить в море, достаточно того, что тут просто неудобно, – я отвернулась и собиралась обидеться, но мое внимание привлекла палуба и я пошла на бак (носовая часть яхты).

Там мы продолжили осматривать каждый сантиметр яхты и спорили обо всем, что видели. Наверное, мы походили на пару сумасшедших, потому что все наши действия сопровождались бурной дискуссией, шутками и звонким смехом.

Пришло время уходить, чтоб освободить место для других желающих осмотреть яхту. Я встала на носу, окинула лодку прощальным взглядом и подумала с досадой: «Как жаль, что нет мачты и такелажа. Вид был бы намного интереснее».

– Эй, капитан, о чем думаешь? – я вздрогнула, когда Макс коснулся моего плеча.

– Да так, ерунда. Пойдем.

Следом за парусниками, мы прогулялись по моторкам, которые внутри показались более удобными, но почему‑то не вызывали никаких романтических чувств. Наверное, потому что осознание стоимости топлива для моторки тяжелым грузом придавливала все остальные чувства.

Когда же мы дошли до стенда швертботов («Кадетов» и «Оптимистов») (швертботы – это такие маленькие лодочки для детей), то Макс не только вспомнил детство, но и впал в него. Он бегал вокруг них с горящими глазами, приговаривая: «Вот, вот они, на таких я выигрывал гонки».

Он оперся о борт руками, с твердым намерением залезть внутрь, но я дернула его за руку.

– Ты чего? Ты же уже взрослый и размерами большой, – я еле сдерживала смех, – застрянешь еще в этом пластиковом тазике. Что потом с тобой делать?