Приключение oчумелой яхтсменки

Кэп слегка поменял направление, не так остро к ветру, крен уменьшился и стало спокойнее, но слегка покачивало. Я разглядывала берег, насколько это было возможно. Местами голые скалы, где‑то каменистые скалистые участки покрыты редкой растительностью, но встречаются участки, полностью покрытые плотным ковром зелени. Каждый камушек и сосенка, как будто вырезаны и подогнаны именно для этого места, и по форме и по цвету, создавая идеальную гармонию. За первой грядой скалистого берега видна вторая, более высокие холмы и горы, и третья, которая выше предыдущей. Складывается ощущение, что горы и скалы растут ввысь друг за другом бесконечно, соревнуясь. Нам же остается поражаться сколь разнообразны проявления природы даже в таких простых формах. Небо, солнце, ветер, волны, все настолько гармонично переплетено между собой, что на минуту я забыла, что я тоже часть этого мира. Мне показалось, что я посторонний наблюдатель и совершенно лишняя в этом первозданном мире гармонии.

На вершине ближайшей скалы, я неожиданно заметила, белую горную козу или козла. Она стояла величественно, как памятник, и смотрела вниз на море. Мне стало жутко от мысли, что, олицетворение высших сил, которые так же пристально наблюдают за нами с высоты. Я не могла оторвать от нее взгляда, а она так и стояла не шелохнувшись, пока скала не скрылась из вида. Почему‑то мне вспомнились стихи Лермонтова про Кавказ.

«И мысль моя, свободна и легка,

 

Бродила по утесам, где, блистая

 

Лучом зари, сбирались облака,

 

Туманные вершины омрачая,»

 

«Я родился у Казбека,

 

Вскормлен грудью облаков,

 

С чуждой властью человека

 

Вечно спорить я готов.»

 

Так прошла пара часов, хорошо, что свой дом с собой. Мы приготовили обед и с удовольствием поели, но слегка заскучали от однообразного пейзажа и начали вязать морские узлы для развлечения. Заодно повторили теорию и проложили маршрут.

– Никто уже не пользуется этими бумажными картами, – фыркнул Олег.

– Пусть учатся, – отрезал капитан.

На обратном пути, похолодало и, неожиданно, налетел шквал. Яхта сильно накренилась, значительно больше, чем утром. Я напряглась.

– Стаксель рифить быстро, – скомандовал капитан, и за минуту все было сделано.

Крен не убавился.

– Может грот зарифить? – предложил мой муж.

– Наш капитан на столько суров, что рифы не берет, – пошутил Олег, мы засмеялись, а капитан нахмурился.

Все оказалось банальнее, парус старой конструкции и рифы на гроте должны быть подготовлены. Почему‑то у нашего капитана, который всех всему учит, рифы были не готовы, поэтому рифить нельзя. "Вот бы ему самому поучиться" – подумала я. Наш капитан перестал вызывать у меня восхищение, потому что не такой уж он умный, как хочет показать.

Мы убрали грот целиком и пошли под мотором. Вернулись в бухту и в марину уже в полной темноте. "Замечательно, без опыта ночного плавания нам никак не обойтись в первый же выход", – переживала я, но ближе к марине появились огни, стало видно куда идти швартоваться.

Первый выход в море, а особенно, непредвиденные обстоятельства в виде неожиданного крена и темноты, произвели на меня сильное впечатление и мне не терпелось узнать побольше и сразу обо всем (про навигацию и технику безопасности).

Кэп игнорировал все мои незатейливые вопросы и, в конце концов, вручил мне 10 килограммовую книгу Леонтьева “Школа яхтенного капитана”. Не подозревая подвоха, я сразу начала читать, но на второй странице начались какие‑то жуткие расчеты, и я поняла, что это был способ избавиться от меня и моих вопросов. Книга весьма серьезная с объяснениями и расчетам, и для обычных блондинок, таких как я, совсем не подходит. Я пригорюнилась.

– Вот тебе попроще и посовременнее, – старпом положил передо мной тоненькую книжку, но кэп был непреклонен в своей учебно‑педагогический линии. Он вернул книгу Олегу и деликатными матерными выражениями отправил его курить, а мне, настоятельно рекомендовал читать, именно, книгу Леонтьева на тысячу страниц.

– Только там ты найдешь ответы на все свои вопросы, – резюмировал он важным тоном.

 

Глава 7 – Яхтенный поход

 

Вторая неделя обучения состояла из дневных переходов на яхте из одного поселка в другой. План перехода намечался следующий: Мармарис – Бусбурун – Датча – Паламут – Сегун – Мармарис. Я рассчитала маршрут, по всем правилам, как нас учили. Утро первого дня выдалось солнечное. Капитан посмотрел мою прокладку, похвалил и сказал

– К черту маршрут, пойдем по лоцманской прокладке,

– А что же такое лоцманская прокладка? – спросила я с досадой, из‑за того, что мой труд не пригодится.

– У старпома спроси, – недовольно проворчал кэп

– ??

– Это значит, куда капитан скажет, туда и пойдем, – заулыбался Олег.

Сначала мы шли под мотором и по очереди стояли у штурвала, когда стало поддувать, поставили паруса. Дальше, чтоб не скучать, мы практиковались брать пеленг объектов на берегу, вязали морские узлы и складывали швартовы. На полпути до Бусбуруна, я спустилась в салон, где сидел старпом и что‑то читал с ноутбука. Я разложила на столе карту со своей прокладкой и попыталась пересчитать маршрут. Как только я наклоняла голову, меня начинало укачивать.

– Что плохо? Укачивает что ли? – участливо поинтересовался Олег

– Ага, – поморщилась я, – а тебя не укачивает?

– Нет, я привык, – и Олег снова уткнулся в свой ноутбук.

– Везет же, тебе, – я попыталась выглянуть в люк из салона и найти горизонт. Я слышала, что такой способ помогает справиться с морской болезнью.

– Я имбирь привез, говорят помогает, – старпом взглянул на меня, – хочешь попробовать?