Проклятье мёртвой сети
Степан, внимательно слушающий, встрепенулся:
– Ты своего бывшего в виду имеешь?
– Именно. С соцсетью я веду себя, как с предыдущим мужем‑психопатом. С которым я в какой‑то момент стала просто молчать. Потому что разговор на любые практически темы мог окончиться взрывом бомбы с дерьмом. И я предпочитала не обострять. Примерно так и с Маскволом сейчас. Я долго думаю, на какую тему могу туда написать максимально безопасно. Чтобы не нарваться на порцию хейта. И не по поводу своих книг, а по поводу своих мыслей. И пишу максимально обтекаемо. И слова подбираю. И уже начала задумываться над тем, чтобы какие‑то посты делать не для всех, а для близких друзей. Прикинь, до чего дошла? Это в Маскволе‑то! Который считала вроде родным. И вот этого всего, что тебе рассказала сейчас, будто не замечала… А теперь с ним – тяжко.
Арина зябко передернула плечами. А Степан вдруг спросил:
– Я не ослышался? Ты уже не один раз повторила что ведешь себя и чувствуешь себя не в Маскволе, а с Маскволом?..
Предлоги «В» и «С» Степан выделил голосом. Арина, обычно на лету ловившая его мысли и еще более тонко, чем он, чувствующая слова, замерла. Прижала руку ко рту. И прошептала:
– А ты прав, Степ… Именно «с»… Он для меня как живой человек стал. И… Ты можешь прямо сейчас свезти меня в психушку, но я чувствую примерно то же, о чем мама рассказывала. Что это человек, внутри которого какая‑то черная опухоль. Только мама у папы видела одну. А я у Масквола везде вижу какие‑то черные ядовитые сгустки. И этот яд… Он, Степ, кажется, нас всех отравляет. Всех пользователей…
Март 2022 года
– Арина Владиславовна! Поскольку по телефону мы так и не смогли прийти с вами к консенсусу, мне пришлось прилететь в эту страну лично, хотя сейчас это крайне непросто. И очень надеюсь, что сегодняшняя встреча будет успешней телефонных переговоров.
Самый Главный Шеф – так в издательстве за глаза звали владельца с самым большим пакетом акций – давно и припеваючи жил в собственном замке где‑то на Луаре. И в «эту страну» прилетал нечасто. А тут – смотри‑ка – примчался. Уж точно не из‑за Арины, не того она полета птица. Хотя и входит в топ‑20 авторов издательства, но основные продажи не ее, конечно. А что в метро узнают, так это из‑за телепередачи, издательство тут ни при чем. Может шеф какие‑то активы не успел перевести в «цивилизованные», так сказать, страны. И его личное присутствие для этого понадобилась. А заодно решил и шухер в издательстве навести.
Шеф просто лоснился благополучием и при этом извергал массу недовольства. Выступить в полную силу ему мешал вовсе не Аринин писательский статус. А бизнес‑статус ее мужа. Конечно, Степан рангом был помельче, делами поскромнее. Но где‑то они с шефом пересекались в свое время. И портить отношения со Степаном шеф явно не хотел. Поэтому выразился более‑менее корректно.
– А что это у вас на носу, Арина Владиславовна? Красивая какая штучка! В этой стране теперь так носят?
«Если он еще раз скажет „эта страна“, я сниму кафф. И грохнусь в обморок от омерзения, почувствовав смесь ароматов от „любимого“ шефули. Тут и похоть, ведь когда‑то он ко мне клеился. И злость. И раздражение. И еще масса всего. Интересно, как он забегает», – подумала Арина. Но кафф, конечно, не сняла. И бесстрастно ответила:
– Нет, это моя личная фишка, Арсений Арсеньевич. В России эта мода пока не распространилась, но, глядишь, с моей легкой руки и пойдет. Хотя, не уверена, у нас все же довольно традиционная страна. Но, думаю, вы не про мои украшения хотели поговорить, так ведь?
Шеф поднял на нее тяжелый взгляд. Переложил какие‑то бумаги на столе. И вдруг выдал:
– Прошу вас не называть меня так. Я давно живу среди людей, которые зовут меня Анри. Привык, знаете ли. И буду благодарен, если вы станете обращаться ко мне так же.
Арина чуть не расхохоталась. Ничего более неподходящего для абсолютно русопятого Арсения Арсеньевича, чем «Анри» даже придумать было невозможно. Пожалуй, разве что, «Мишель». Но она взяла себя в руки и пристойно кивнула, выражая согласие. Шеф приступил к больной теме.
– Вы нарушили условия договора. Удалили свой эккаунт в Маскволе. Хотя по условиям договора обязаны присутствовать в соцсетях.
Арина мило улыбнулась, мысленно расхохотавшись над претенциозным «эккаунтом»:
– У вас, боюсь, неверные сведения о моем договоре, Арсений Арсеньевич. Простите, Анри. Да, я должна присутствовать в соцсетях. И у меня есть страницы в Одноклассниках, Инстаграме[1], Твиттере, ВКонтакте. И официальная страница в Маскволе. Все они исправно функционируют, их ведут либо Снежана, либо копирайтеры издательства. Удалила я свою личную страницу, которая никакого отношения к издательству не имеет. И которую я завела гораздо раньше, чем начала с вами сотрудничать. Поэтому никакие условия я не нарушила.
Арсений Арсеньевич (ох, пардон муа, Анри) нахмурился.
– Всё это мне известно. Но вы ведь знаете, что новых читателей привлекает именно ваша личная страница. И трафик на сайт издательства идет, в основном, с нее. У вас там пять тысяч допустимых сетью друзей и более полумиллиона подписчиков. У официальной страницы охваты куда ниже.
Аринина улыбка стала еще слаще:
– Анри, но ведь и я, и мой муж много лет вкладывались в раскрутку моего профиля. Я трудом, он деньгами. Неудивительно, что она довольно популярна. А страница издательства никем не раскручивается, денег в нее практически не вкладывается, потому и выхлоп никакой. Вы же деловой человек, все понимаете.
Деловой человек, безусловно, все понимал. Но отступать не хотел.
– Хорошо, я готов сделать шаг вам навстречу. Исключительно из интереса к вашим романам и уважения к вашему мужу. Восстанавливайте страницу, и издательство примет участие в ее финансировании. Но есть одно условие. В свете, так сказать, текущих событий. Я никогда не лез в творческую составляющую вашей работы, но сейчас вынужден настаивать на смене ракурса. В ваших книгах, Арина Владиславовна, один лубок, простите. Лешие да русалки, домовые да банники. Шире надо смотреть, шире. В мировой культуре масса страшных персонажей. Вампиры. Вервольфы. Баньши[2] всякие. Вот про них и пишите теперь. Про русских‑славянских – не надо. Достаточно. И да… Герои пусть тоже будут такими… Ну, космополитичными что ли…
Серебряный кафф практически перестал спасать. От шефа смердело предательством так, как смердело от самого Масквола в последнее время. Арина от омерзения даже телефон в руки не брала, где соцсеть была установлена. Отчасти поэтому мобильник свой расколотила. В новом телефоне этого приложения не было, поэтому он никаких отрицательных эмоций не вызывал. А вот шеф вызывал. Арина набрала в грудь побольше воздуха. Наплевала на внутренний голос, который панически призывал не говорить непоправимого. И выдохнула:
[1] В момент, указанный в романе, Инстаграм еще не был запрещен Роскомнадзором за экстремистскую деятельность, запрет вступил в силу 14 марта 2022 года.
[2] Баньши – шотландские феи, предвещающие смерть.
