Противостояние. Часть 4. «Что было до меня? Как зарождалась Империя?»

Корней, увидев меня, оставался внешне абсолютно, невозмутим, но от меня невозможно скрыть своих эмоций и я видела, что он удивлен не меньше моих сыновей, он открыл мне дверцу машины, сел за руль и мы выехали со двора. Всю дорогу мы ехали молча, я лишь назвала Корнею адрес, Корней молчал, но периодически смотрел на меня в зеркало заднего вида.

– Корней, перестань так смотреть на меня. Я и так, чувствую себя идиоткой. Ты же знаешь, что это совершенно непривычный для меня образ.

– Извините, Анастасия Марковна, я просто восхищен. Бывают сильные женщины, бывают умные, бывают красивые, но Вы, если бы я не знал Вас лично, я не поверил бы в то, что такое возможно.

– Спасибо, Корней, но ты не хуже меня знаешь, что скрывается за этой красотой.

– Какой бы Вы не были жестокой, Анастасия Марковна, Вы справедливый и честный человек, вся Ваша жестокость вполне оправдана и Ваша красота тому подтверждение, люди с подлой и черной душой не могут быть милыми и красивыми.

– Убийство и жестокость нельзя оправдать, Корней, но в нашем жестоком мире по‑другому, порой, просто нельзя.

Мы подъехали к ресторану, Корней повернулся ко мне и несколько минут, просто смотрел на меня.

– Простите меня, Анастасия Марковна, я знаю, что не должен позволять себе подобного поведения, просто я впервые вижу Вас такой.

– Сегодня, прощаю, Корней, а теперь вспомни, что ты на работе, – спокойно сказала я.

– Вспомнил. – Корней снова стал серьезным, вышел из машины и открыл мне дверцу. – Идемте.

Корней проводил меня в зал ресторана, где нас встретил портье.

– Анастасия Гретман, – серьезно сказал Корней.

– Да. Вас ожидают, – услужливо сказал портье. – Идемте.

Он проводил нас к уединенному столику в углу зала, за которым сидел Богдан и удалился.

– Добрый вечер, Богдан Александрович. – Корней поздоровался с Богданом.

– Добрый вечер, Корней, – ответил Богдан, даже не взглянув на него, он не отрывая взгляд, смотрел на меня.

– Сегодня ты можешь быть свободен, Корней, – сказала я.

– Приятного вечера, – ответил Корней и удалился.

Богдан усадил меня за стол, сел напротив и снова пристально посмотрел на меня.

Я не люблю пристального внимания к себе и в другой день, меня бы определенно напрягала подобная ситуация, но сегодня, у меня было прекрасное настроение. Наконец‑то, закончились весьма мрачные времена в моей жизни. Конечно, нельзя говорить о том, что в моей жизни больше не будет черных пятен и все же, многие проблемы решены, много боли пережито. Рядом со мной любимый и родной человек, который вместе со мной пережил один из самых ужасных и сложных периодов в моей жизни и ни разу не видел меня в образе настоящей женщины – нежной и хрупкой, а ведь лишь рядом с ним я могу позволить себе быть такой.

– Добрый вечер, милый, – я прервала молчание и, улыбаясь, посмотрела Богдану в глаза.

– Настенька, – он взял меня за руки и поцеловал их. – Ты просто неотразима, любимая.

К нам подошел официант, накрыл стол, налил в бокалы вина, зажег свечи и удалился.

– За тебя, малыш мой, – сказал Богдан, взяв в руки бокал.

– За нас, – ответила я.

Тихая умиротворенная беседа при свечах, спокойная романтическая музыка… Вряд ли, кто‑то мог представить Мурену в такой обстановке, совсем недавно я и сама не могла бы этого представить, но сегодня, впервые за много лет, я хотела этого, хотела этого вечера, хотела романтики и нежности, хотела чувствовать себя нежной и хрупкой женщиной.

– Настюшенька. – Богдан посмотрел мне в глаза. – Я очень люблю тебя, девочка моя. Я прошу тебя стать моей законной женой.

Он достал из кармана пиджака коробочку‑футляр и открыл ее передо мной. Я протянула ему правую ладонь, он надел мне на палец кольцо – небольшой перстенек с рубином. И ведь он понимает, что повседневно я не стану носить изысканное дорогое кольцо, за год с небольшим он изучил все мои привычки и предпочтения. Надев мне кольцо, он снова поцеловал мою ладонь и посмотрел мне в глаза.

– Ты согласна, Настенька?

– Конечно, Данечка. Мы ведь уже говорили об этом.

– Говорить, говорили, но заявление так и не подали.

– Когда пойдем? – я, улыбаясь, смотрела на него.

– Вот завтра и пойдем, а сейчас мы идем танцевать, – сказал Богдан, помог мне встать из‑за стола и провел меня в центр зала.

Когда мы начали танцевать, Богдан, очевидно, пожалел, о том, что пригласил меня на танец. Он хотел танцевать со мной, но все мужчины, сидевшие за соседними столиками, стали оборачиваться на нас и откровенно разглядывать меня и Богдану это явно не нравилось, где‑то в глубине его души предательски скреблась ревность, он крепко прижимал меня к себе, будто боялся, что я выпархну из его рук и улечу. Это нехорошо – я не выношу недоверия, а недоверие Богдана больно ранило меня.

– Богдан, – тихо сказала я, склонив голову ему на плечо. – Я очень люблю тебя. Мне ни кто не нужен кроме тебя. Ты веришь мне?

– Да, Настенька, я уверен в тебе, – так же тихо ответил он.

– Тогда какого хрена, ты так дико ревнуешь меня? Ты не уверен в себе?

– Прости, Настя. Я верю тебе, я знаю, что ты любишь меня и все равно, не могу, спокойно относится к повышенному вниманию к тебе со стороны мужчин. Прости.

– Смотри на это по‑другому. Все они – высокопоставленные чиновники, банкиры и крутые бизнесмены, все, что они могут мне дать, я могу дать себе сама. Они привыкли покупать все и всех и результате, они могут купить лишь продажную девку и продажную любовь. Они все просто завидуют тебе, потому что, не смотря на их положение, не один из них не достоин меня. Меня достоин лишь настоящий мужчина и этот мужчина ты, Богдан, потому что лишь ты можешь дать мне, то, что мне действительно необходимо – искреннюю чистую любовь и семейное счастье. Этого, невозможно купить ни за какие деньги. Лишь ты один смог подарить мне ту роскошь, которую я не могла себе позволить. Я благодарна Богу, за то, что у меня есть ты. Я лишь твоя женщина, я хочу, чтоб ты всегда был уверен в этом. Не впускай в нашу жизнь недоверие и у нас с тобой все будет хорошо.

– Малыш мой, моя мудрая девочка, ты просто мечта для любого мужчины.

– Да, Богдан, для любого мужчины я просто мечта, при чем, несбыточная. Для тебя, я реальность, твоя реальность и лишь ты один знаешь, какой болью приходится за эту реальность платить.

– За то счастье, которое ты способна дать, это вполне приемлемая плата. Я очень люблю тебя, Настенька.

– И я люблю тебя, Богдан. Наше счастье лишь в наших руках и ни кто не посмеет отнять его у нас.

Музыка закончилась, мы присели к столу.

Несколько минут Богдан серьезно смотрел на меня, я видела, что он хочет, но не решается, о чем‑то спросить.

– Даня? – я, улыбаясь, смотрела на него, он продолжал молчать. – Ну, говори уже.