Провальные каникулы

Подъехав к бару, я расплатилась с таксистом, и мы вошли внутрь сквозь кисею с бусами. Нас тут же оглушила зажигательная латиноамериканская музыка, и я обрадовалась, что теперь–то мне удастся под нее подвигаться. Именно здесь, в Сан–Хуане, хотелось жить их коренной атмосферой, впитывать эти мотивы, а не дергаться под привычный «клубняк». Сальса – вот что мне сейчас действительно нужно! Девушки без стеснения двигали своими, надо сказать, достаточно крупными пятыми точками на танцполе, в то время, как парни, так же без стеснения, обхватывали их кто сзади, кто спереди, выполняя свои собственные движения в такт. Тем самым создавался эффект, что они вот–вот начнут заниматься сексом прямо здесь. Но нет, на самом деле, это просто столько драйва и секса в самом танце. В этих резких движениях сначала вперед, потом назад. Вот девушка забрасывает ногу на бедро парню, и он, обхватив ее сзади за шею, плавно прижимает к себе, в миллиметре от своих губ, чтобы через секунду развернуть к себе спиной и провести рукой вверх по ее бедру. Ее волосы разлетаются и падают на лицо, губы приоткрыты, а тонкая ладонь накрывает мужскую, чтобы сильнее вдавить ее в кожу… Вау! Горячо! А ведь это только танец!

Добравшись до барной стойки, мы уселись на высокие деревянные стулья и я, наконец, смогла осмотреться. Нельзя сказать, что бар дышит современностью. Скорее, совершенно наоборот. На стенах какие–то картины, которые сложно рассмотреть в мерцающем свете. Над дверным проемом и еще в некоторых местах полки с… книгами! Да, с настоящими книгами! И это в баре! Неужели их кто–то читает? Или люди устают двигать бедрами, и вместо того, чтобы напиваться, берут книжечку и сидят себе читают, переводя дыхание и готовясь к следующему забегу бедрами на танцполе? Но нет, не читают.

Перед нами явился сногсшибательный Пабло, и широко улыбнулся.

Да, это место его преображало. Днем он был обычным милым испанцем, пусть и с накачанным прессом, а сейчас… Сейчас он был Бармен, которому строили глазки как минимум три девушки, оккупировавшие барную стойку. На нем был барный белый жакет, волосы аккуратно собраны в короткий хвост. А что он творил с бутылками для коктейлей! Моя челюсть была, наверное, на столешнице, после того, как он устроил целое представление по смешиванию алкогольных напитков. Бутылки летали и вверх, и вокруг его талии, и на лету наполняли стаканы, так, что я даже не заметила, когда мой собственный коктейль был готов. С наигранным поклоном и хитрющим взглядом, он подвинул его ко мне и сказал:

– Пей, mi amor!

Я послушалась.

Спустя еще пару стаканов, мы с Элей пустились в такую долгожданную сальсу! Движений я пока не знала, поэтому двигала бедрами, как умела и как считала уместным, хотя алкоголь начинал затуманивать понятие «уместно», и делал меня более расслабленной и желающей оторваться на полную катушку. К Эльвире уже пристроился какой–то смуглый молодой человек с черными аккуратными усиками, пока я зажигала одна одинешенька, наслаждаясь музыкой и тайком поглядывая на танцующих девушек, пытаясь запомнить правильные движения реггетона.

Зазвучала какая–то бодрая латиноамериканская песня, и тут–то все и началось. Все девушки словно сошли с ума, начиная неистово крутить бедрами, причем в направлении не назад, а вперед. В такт бедрам двигалась и их грудь, что–то на подобии нашей «цыганочки», только по кругу. Девушки визжали, а парни улюлюкали и свистели, пожирая тех глазами, и сами не могли устоять на месте, подтанцовывая, как могли. Я рассмеялась, находясь в эпицентре этого испанского вулкана эмоций, и отбросив стеснение, попыталась так же, как и все, начать двигать бедрами.

– Давай, амига! – прокричала на ухо Эльвира, и я, развернувшись, увидела, как и она, не смущаясь, слегка приседает, чтобы крутнуть головой и резко забросить волосы за спину. Немного притопнула ногами, и опять круговое движение вперед бедрами и грудью. – Сиськи вперед и в отрыыыв!

А мне не надо повторять дважды! Я уже была достаточно пьяной, чтобы потерять рассудительность и подумать о том, насколько призывно этот танец смотрится со стороны. Мне просто нравился Сан–Хуан, нравилась атмосфера всеобщей расслабленности, громкая музыка и алкоголь в моей крови. Все это создало бурную смесь из желания стать частью этого мира хотя бы ненадолго. Не раздумывая, я начала вытворять все то же, что и окружающие меня девушки, растворяясь в музыке, и позволяя ей подхватить меня своими звонкими волнами, чтобы унести в отрыв. Я выделывала такое бедрами и грудью, что порой казалось, мое платье не выдержит этого эксперимента, или груди захочется выскочить на более свободное пространство, и подышать свежим воздухом, которого в клубе не было. Но нет, по–моему, у меня выходило неплохо, раз парочка парней оказалась передо мной, и, широко улыбаясь, показывали мне большими пальцами «класс», тем самым еще сильнее раззадоривая. Девушки уже встали в круг и танцевали теперь уже не для парней, а для самих себя. Это будто был только наш танец, и в зрителях мы уже не нуждались. Знаете, так бывает, когда находишь кого–то, кто разделяет твои собственные интересы. Тебе с ним по кайфу и большего не надо. Вот и нам так сейчас. Мы двигались в такт, смотря друг на друга и звонко смеясь, пока музыка, наконец, не завершилась одним сочным аккордом. Мы все дружно снова засмеялись и начали давать друг другу «пять», будто давно были знакомы и теперь стали еще ближе, хотя на самом деле никто никого не знал по имени. Эля, смеясь, забросила на меня свою ручищу и неожиданно шлепнула по заднице.

– Молодец, амига! Я знала, что ты та еще тигрица! А с виду сама скромняга! – я сначала смутилась этому ее жесту, но потом вспомнила, что это ведь Эля, и ничего криминального под этим ее шлепком точно уж не было, поэтому расслабилась и шлепнула ее в ответ. Она, видимо, не ожидала этого от меня, потому что уморительно округлила глаза от удивления, а потом прищурилась и томно добавила:

– Вау! Да ты меня хочешь, детка!

– Дуреха! – она засмеялась, а я скривилась, отворачиваясь от нее, и тут же замерла, наткнувшись на сосредоточенный взгляд карих глаз.

Я узнала его сразу. Это был испанец, на котором я сегодня повисла, как на спасательном круге. Он сидел за одним из столиков, держа в руке стакан со светло–коричневой жидкостью, и смотрел прямо на меня. Снова ни одной эмоции на лице. Красивом лице. Рубашка сверху расстегнута, оголяя часть груди, рукава закатаны до локтей, демонстрируя мощные руки, а на голове модный беспорядок из жгуче черных волос. По–моему, он знал, насколько привлекателен, поэтому и смотрел на меня так самоуверенно. Ну, до чего же он красивый, снова пронеслось в голове. Я не знала, что сделать – помахать ему рукой, или все же не надо? Может, он меня даже не помнит, а я ему буду махать. Тогда он подумает, что я с ним заигрываю, а это не так. Он медленно поднял свой стакан и пригубил, не отрывая от меня проникновенного взгляда. Стало как–то неуютно. Слишком откровенен был его взгляд, слишком глубок, и мне от чего–то захотелось прикрыться. Щеки пылали. Наверное, после танца… Почему он смотрит на меня? Может, узнал, и ждет, что я поздороваюсь первой? Еще даже не успев сообразить, я подняла правую руку и слегка махнула ему. Уголок его четко очерченных губ пополз вверх, искривляясь в усмешке, но он не ответил. Просто усмехнулся, а потом полез в карман за телефоном. Коротко ответил на звонок, бросил купюру на стол, встал и ушел, больше не взглянув на меня. А я так и осталась стоять с поднятой рукой и смотреть на место, где он сидел. Что это сейчас было и почему мне так неловко?

 

Конец ознакомительного фрагмента