Прямая видимость. Осужденная… курсант
Николай Потапович, проводив взглядом секретаршу (чуть пониже спины), что расставила с подноса стаканы и тарелки, улыбнулся капитану и спросил:
– Догадываешься, что это за место?
– Разное болтают, – безразлично пожал Богдан плечами и отпил чай, – мне больше нравится версия, якобы здесь отгрохали «секретный объект» по типу Кап‑Яра, собираются сбитые тарелки пришельцев изучать.
Генерал рассмеялся.
– Да, народ наш любит басни сочинять, того не отнять. Полно! Слушай, что здесь на самом деле и зачем я тебя, собственно, выдернул из дома.
Начальник «спецобъекта» долго и детально расписывал Старохватову историю открытия училища, задумку властей, перспективы данного места и так далее.
– Обучение будет проходить три года, – заканчивал историю Николай Потапович, – первый год – «пробный», типа карантина, два оставшихся – «с наукой», все выпускницы получат среднее специальное образование, или иное, этот вопрос ещё на обсуждении.
– А если у кого уже есть такое? – уточнил капитан, – средне специальное?
– Ну, будет два! Высших же бывает два?! Ой, откуда у них оно? Когда присели по малолетке? Хотя кто их знает? Может, в колонии и получили образование какое. Не суть, не нашего оно ума дело. Так или иначе, кто выдержит, после нашего «спецобъекта» сможет поступить с привилегией в военное училище или даже милицейское, и получать там высшее образование, снова жить на казарменном положении. Отклонились мы от темы! Короче, мне нужен такой человек, как ты! Кому я могу доверять, как себе. Что скажешь?
Капитан наделано прокашлялся:
– То есть вы хотите взять бандиток, которые уже прошли первичную, уголовную подготовку в МЛС, переодеть их в форму, обучить навыкам стрельбы и рукопашного боя и иным хитростям военно‑диверсионной работы, обнулить их судимости и выпустить в мир? Отличная идея! Хочешь, угадаю, какой именно министр это придумал?
– Не паясничай! – хлопнул Березин по столу, – каждый имеет право на второй шанс! И потом, не собираются же к нам присылать всех подряд, лишь тех, кто заслуживает шанса, кто исправляется.
– Горбатого могила исправит! – отмахнулся Богдан, – с детства на таких насмотрелся, да и на срочной службе: когда в Цхинвал попали, было у нас пару бойцов с судимостями, мародёрить побежали первым делом… в дисбат отправили их потом.
Генерал пропустил возмущения офицера мимо ушей:
– Не нашего оно ума дело… по существу имеешь вопросы?
– Если училище и правда хорошее получится? Я вон к вам шёл, думал, в санаторий приехал! Дело в другом, вот, станут ваши воспитанницы довольно известными, я ж так понимаю, снимать их нередко станут журналисты?
– И чего? Тебе завидно? Так, я тебя для этого и позвал! Ну, в том числе и для того, чтобы с прессой общаться, так как ты никто больше не могёт! Вроде и рубанул правду‑матку, в то же время никого не подставил.
– Я не про то! – сломал Старохватов в кулаке сушку и бросил кусочек себе в рот, – станут они популярными, «курсантки‑арестантки» ваши, не боитесь, что тогда найдётся куча дурочек по стране, кто захочет в ваше училище попасть? Проще говоря, специально совершать преступления, дабы загреметь на «малолетку», потом оттуда и сюда?
Березин закашлялся от услышанного, сам о подобном размышлял не раз.
– Не нашего оно ума дело, повторяю! Полно! ближе к сути, чего, как гражданский себя ведёшь? Согласен к нам ротным воспитателем пойти? Обещаю, к тебе зачислят только тех девчонок, кто на «малолетке» был, не успел на «взрослую зону» попасть, а две будут из «вольных».
– Не понял, это как?
– Уже зачислены некоторые особы, – прохрипел и, поправив галстук, пояснил Николай Потапович, – думаю, две из них к тебе определить, выберешь там: кого из них «замком»[1] сделать, кого каптёром или чего там придумаешь. Они уже своё отсидели по «малолетке» и вышли на свободу, поскольку биография подпорчена, девочки решили её исправить путём поступления в наше учреждение! Министр МВП подумал и решил – это знатная идея! Но сидеть… тьфу ты! учиться у нас они будут на общем положении, правда, с той разницей, что при отчислении они вернутся не в МЛС, а домой, с ещё более угробленной биографией. «Вольные» и станут твоей опорой! Ох, – перешёл начальник на шёпот, – ну, интересный же эксперимент, согласись. Сам бы ротным воспитателем пошёл.
– Кто‑то запрещает?
– Не паясничай! – Усмехнулся генерал, – серьёзная тема, ты со своими остротами. Я же по глазам твоим вижу: тянет обратно в погоны! Не нашёл ты себе места на гражданке!
– Можно и обратно, в горячую точку…
– Не надоело? – с искренней заботой поинтересовался Березин, – как с восемнадцати лет попал под раздачу в Осетии, так с тех пор командировка на командировке… сколько можно воевать? А у нас перспективы! Дадим тебе майора, квартиру в новостройке…
– Которую не достроят? – перебил Старохватов.
– Полно! Давай серьёзнее! По‑товарищески прошу.
– Извини. На самом деле, женщинами командовать у меня большого желания нет, лучше батальоном пьяных дембелей! Тем хоть «в душу прописать» можно… а этим чего? Пастой зубной ночью измазать?
– Ты же в последний раз был командиром взвода снайперш? Я слышал, ты справился отлично, они тебя любили, исключительно батей называли…
– Какой там взвод, так, отделение… да и тех хватило по горло, – подвёл Богдан руку к кадыку, – это тихий ужас. Так там война! Никаких глупостей про харассмент и в помине не вставало, а здесь, как? Они – девочки, я – мужик, им женщину‑командира надо. Как я зайду в спальное помещение к ним с утра или посреди ночи в случае аврала?!
– Им батя нужен! – Снова хлопнул Березин по столу и поднялся с кресла, – в том и дело! Многие сироты, без отца или хоть брата старшего росли, я чувствую – это твоё место! Вообще‑то, в мире равноправие нынче у нас.
Капитан разразился смехом:
– Ни фига себе равноправие! Девчонок вместо взрослой зоны сюда, в ваш заповедник, а мужики пусть дальше чалятся по лагерям.
[1] Заместитель командира взвода (замок).
