Путь к свободе
Васильев увидел, что Сталин находится вне досягаемости пулемётов, и громко крикнул:
– Огонь!
Выстрелы сотрясли ночную тишину, и тотчас погасли прожектора. Солдат, сражённый наповал, упал с вышки. Загрохотал пулемёт. Однако пуля, выпущенная из трофейного немецкого автомата, заставила его замолчать. Тем временем, Сталин отбежал в сторону, а эсэсовцы, встреченные огнём из леса, скрылись за стенами лагеря…
Теперь ворота закрывались, а по лестницам на вышки карабкались другие солдаты. Тогда с победоносным криком: «Ура!» – повстанцы выбежали из леса. Тщетно Васильев пытался остановить их.
– Ещё не было сигнала! – кричал он. Но его слова утонули в грохоте пулемётной очереди.
Повстанцы бросились к готовым схлопнуться воротам, но попали под мощный огонь, который открыли по ним с вышек. Подкошенными ложились они на землю и, истекая кровью, умирали…
Наконец, с той стороны (в лагере) прозвучали выстрелы. Вскоре ворота снова отворились, и уцелевшие повстанцы хлынули внутрь, где уже шёл бой…
В тот день русские были полны сюрпризов!
***
Борис и Коба даром времени не теряли и на протяжении месяца тайно готовили бунт в лагере. На их призыв откликнулись с полусотни узников, у которых ещё оставались силы для борьбы… Но теперь случилось, казалось бы, немыслимое. Воодушевлённые примером своих товарищей, заключённые – скелеты, обтянутые кожей! – из последних сил вставали с нар, покидали бараки, отнимали плети у капо и убивали своих угнетателей голыми руками…
Когда раздался вой сирены, Борис понял, что час настал.
– Коба поднял восстание! – воскликнул он и разбудил спящих товарищей. Тогда они проникли на склад оружия, перебили немногочисленную охрану и вооружились немецкими автоматами. Солдаты СС были застигнуты врасплох. Борису удалось протиснуться к воротам и впустить внутрь товарищей с завода.
Тем временем, эсэсовцы, оправившись от первой растерянности, рассредоточились по лагерю и отстреливались от восставших заключённых. Силы повстанцев быстро таяли…
Сталин стоял под сенью продовольственного склада, издали наблюдая за ходом боя.
– Я знал, что вы придёте! – радостно выкрикнул Борис, подбегая к нему с автоматом на плече.
– Я не мог тебя бросить, – проговорил Сталин. – Ты слишком важен! И теперь нам с тобой надо уходить, – туда к гаражам…
– А как же они? – спросил Борис, глядя на гибнущих товарищей.
– Для них смерть – это избавление! – скривил губы в усмешке Сталин. – Им уже не помочь… Россия – превыше всего!
В глазах Бориса вспыхнули огоньки лютой злобы.
– Осталось ещё одно дело, – с этими словами он бросился к офицерскому дому.
– Постой! – прокричал ему вдогонку Сталин, тщетно пытаясь остановить его.
В тот вечер один из офицеров лагеря в кругу друзей праздновал свой День рождения. Они все перепились и тревогу не услышали…
Борис нашёл эсэсовцев беззаботно спящими за столом в окружении бутылок и бокалов. Тогда он выпустил по ним очередь из автомата.
– Это вам за Россию, ублюдки! – мстительно приговаривал юноша, стреляя по спящим. Один эсэсовец вскочил на ноги и выхватил свой пистолет, но тотчас пуля пробила ему грудь.
Офицерский дом, словно потревоженный улей, быстро приходил в движение… Из коридора донёсся шум, и Борис понял, что пора уходить. «Но я не могу не попрощаться с комендантом!» – подумал он, сбегая вниз по лестнице.
Тем временем, бой на улицах лагеря был в самом разгаре. Пули летали в темноте, словно стремительные огненные пчёлы. Охрана коменданта лагеря была брошена на подавление мятежа. Борис вбежал в особняк, расстреляв двоих солдат на входе.
Старый комендант заперся в своем кабинете и, когда Борис выломал закрытую дверь, открыл огонь из пистолета. Пуля прожужжала, чуть царапнув Бориса по щеке. Он отскочил в сторону, сменил магазин, передёрнул затвор и выпустил в ответ автоматную очередь. Комендант пронзительно вскрикнул, падая навзничь…
Тогда Борис приблизился и заглянул в полные предсмертного ужаса глаза этого человека, после чего спустил курок и пригвоздил немца к полу.
– За наших жён, что по вашей вине стали вдовами, за детей, которых вы оставили сиротами… Бил вас, гадов, и буду бить, пока не уничтожу всех до единого! – торжественно поклялся Борис над мёртвым телом коменданта. Он огляделся по сторонам, вытащил из шкафа первые попавшиеся под руку вещи и побежал назад к тому месту, где оставил своего наставника.
Сталин встретил его гневным взглядом.
– Борис, ты не вправе поступать так, как хочется, и, прежде всего, должен думать о стране. Ты мог погибнуть!
– Я должен был, Коба! – в ярости сверкнул глазами юноша.
– И теперь ты доволен собою? – сердито фыркнул Сталин.
– Вполне! – отвечал Борис. – Коба, гляди, что я прихватил в комендантском доме…
Сталин увидел курительную трубку с портсигаром, в котором были папиросы.
– Вот это подарок! – улыбнулся он. – Но нам пора уходить отсюда.
***
У гаражей повстанцы натолкнулись на яростное сопротивление нацистов. Протрезвевшие офицеры СС отчаянно защищали своё добро. Борис и Коба были вынуждены повернуть назад.
– Мы выбираем трудный путь! – усмехнулся юноша.
– Да, придётся уходить на своих двоих, – мрачно заметил Сталин (каждый шаг отзывался болью в распухшей ноге его).
Наши беглецы покинули лагерь, как раз когда неожиданно испортилась погода: пошёл снег, дунул пронзительный ветер, и закружила метель. Для марта явление редкое, но на сей раз причуда природы была по душе этим двоим.
Тем временем, бой на улицах лагеря продолжался.
Однако вскоре наступил перелом.
Повстанцы, прячась за бараками, с трудом отстреливались от превосходящего числом противника; патроны у них были на исходе. Эсэсовцы вели непрерывный огонь. Наконец, последнюю группу мятежников они окружили в районе барака первого блока. Потом выстрелы стихли.
Нацисты подошли к бараку, за которым притаились заключённые, как вдруг прогремел мощный взрыв…
***
