Путь к свободе
– Теперь ты здоров и вскоре обретёшь свободу. В снах тебе откроются знания о прошлом и будущем. Наберись терпения – твой час пробьёт!
Вскоре Йозеф Герштейн пошёл на поправку, а спустя месяц его выписали из психиатрической лечебницы. Потом он вернулся на Родину – в Мюнхен. В пивном баре слушал речи начинающего лидера национал‑социалистов Адольфа Гитлера.
Однорукий человек оказался ненужным в стране, потерпевшей поражение в мировой войне. Он жил на улице, спал под мостом и просил милостыню у прохожих… Но однажды открыл в себе способность писать левой рукой каллиграфическим почерком; его приняли служащим в одно из государственных учреждений Веймарской республики, где он проработал свыше двадцати лет.
С некоторых пор скромный и молчаливый Йозеф превратился в безудержного интригана и подхалима. Он написал доносы в гестапо на всех своих коллег и, угодничая перед начальством, стремительно поднялся вверх по карьерной лестнице. Потом вступил в НСДАП[1], где вскоре заявил о себе как талантливый организатор и оратор; на собраниях мюнхенского отделения партии выступал с вдохновенными речами о великой истории арийской расы, что не осталось незамеченным для вездесущего Чёрного ордена Гиммлера.
Вскоре Герштейн был удостоен великой чести: пред ним открылись двери в «святая святых» СС – замок Вевельсбург. На Гиммлера он произвёл весьма сильное впечатление и вскоре стал его личным советником, приобрёл звание штандартенфюрера СС и повышенное жалованье! К нему на приём выстраивались очереди просителей…
Герштейн снял богатую квартиру в центре Берлина и по вечерам устраивал пышные застолья, на которые собирался весь цвет высшего нацистского общества. Шум веселья доносился из залитых светом окон до самого утра. Поистине удивительным был успех, которым старый однорукий Герштейн пользовался у женщин. Ходили слухи о преступной связи с любимцем Гиммлера жён едва ли не всех видных деятелей рейха! Так, он нажил себе много высокопоставленных врагов. Но пока его солнце все еще ярко сияло на небосклоне…
Мюллеру, который собирал компромат на всех известных деятелей рейха, удалось пролить свет на тёмное прошлое Йозефа Герштейна: он нашёл человека, который лежал вместе с ним в психиатрической лечебнице. Однако показаний вчерашнего сумасшедшего было недостаточно, а все упоминания о Йозефе Герштейне таинственным образом исчезли из архива больницы.
– Прошлое открывается мне в видениях, – всякий раз отвечал любимец Гиммлера на вопросы любопытных об источнике его необыкновенных знаний. – Люди в скором будущем все обретут способность к ясновидению. Это первый шаг к сверхчеловеку!
***
Герштейн проводил обряды посвящения в офицеры СС и еженедельные богослужения в честь арийских богов: церемонии проходили в зале с восьмиконечной свастикой, выложенной мозаикой на мраморном полу (в бытность рейхсфюрером СС Гиммлер собирал в этом зале своих единомышленников для обсуждения насущных дел рейха, подобно рыцарям короля Артура – за круглым столом). На алтаре из слоновой кости лежали три великих светоча новой религии: чёрная книга с руническими письменами, деревянные скрижали с заповедями бога Бафомета и рыцарский меч.
Йозеф Герштейн в длинном до пола чёрном одеянии проводил ритуал, а помощник подавал ему с алтаря священные предметы. Сначала, вознося свою единственную руку к небу, Герштейн произносил непонятные слова и падал ниц, – тогда все, не исключая фюрера, следовали его примеру. Затем он зачитывал отрывок из книги (это была переделанная под нацистскую идеологию Библия на древнегерманском языке), принимал из рук помощника дощечку и осенял ею собравшихся в зале. Первым чести приложиться к святыне удостаивался Гиммлер; он целовал скрижаль с заповедями, после чего Герштейн обходил с нею всё собрание…
Он с удивительной лёгкостью орудовал тяжёлым мечом, воспроизводя средневековый обряд посвящения в рыцари, произносил заклинания и надевал на крестившихся в новую веру офицеров СС медальоны, украшенные свастикой и пустые внутри.
Когда церемония подходила к концу, Герштейн восклицая, простирая руку к небу:
– В знак нашей любви и преданности, о, Бафомет, прими богатую жертву из сынов недостойных народов!
В те дни в концлагерях по всему рейху смерть в газовых камерах находили тысячи узников…
Глава четвёртая. «И началась война…»
Гиммлер из донесений разведки знал, что бывшие колониальные империи не смирились со своим поражением и, – в нарушение условий Берлинского договора 1943 года о запрете содержания вооружённых сил, – готовятся к новой войне. Он чувствовал, что настало время решающей схватки за мировое господство…
Надо сказать, немцев из года в год воспитывали в идеалах борьбы, внушая, что смерть на войне единственно достойна высокого звания арийца! Но вот, прошло десять лет со времени окончания Великой войны, десять лет мирной бюргерской жизни, и в организме немецкого общества разрасталась раковая опухоль уныния…
Многовековой уклад жизни трещал по швам, семьи рушились. Пациентов психиатрических больниц с диагнозом «алкоголизм» на порядок стало больше: немцы впервые в своей истории спивались! Молодые люди, не желая обзаводиться семьями, коротали дни, опускаясь в пучину плотских утех. Публичные дома сетями опутали всю страну: в каждом городке был свой бордель. И никто не желал работать: не подобает арийцу стоять у станка! Экономика рейха оказалась под угрозой. Но Гиммлер знал, что поднимет упавший дух великой нации. Война…
Однажды на рассвете корабли ВМФ Великобритании обстреляли немецкое побережье Балтийского моря; началась высадка англо‑американского десанта. В те же часы вооружённые силы США перешли границу немецкой Канады. Флот рейха показал полную небоеспособность и был разгромлен в первом же сражении. Люфтваффе Геринга[2] уступили врагу господство в воздухе. При поддержке авиации войска союзников начали победоносное продвижение к Берлину… И только тогда в Германии была, наконец, объявлена всеобщая мобилизация.
В первый день войны на совещании у фюрера генералы с тревогой докладывали о происходящем на фронтах. Однако Гиммлер почти не слушал их и спокойно изучал карту, разложенную на столе.
– Они заняли Кёнигсберг, наши войска отходят вглубь страны, – говорил толстый красный от волнения генерал Шульц, пряча дрожащие руки свои.
[1] НСДАП – национал‑социалистическая рабочая партия Германии (прим. авт.).
[2] Военно‑воздушные силы рейха – прим. авт.
