Ратоборье правленное

На практике Майкл просто заходил в ванную комнату, включал воду из крана, и наслаждался разговором куратора с Форт‑Брэгг. Говорили коротко. Также данная система помогла ему восстановиться при применении спонтанного бесконтакта. Тогда он пластом лежал довольно долгое время и на него подавался луч с определенной модуляцией, пробивающий даже толщину здания в пять этажей. Находясь под лучом клетки тела быстрее регенерировались и заживление ран происходило быстрее. Этот способ связи действовал в любой точке земного шара, достаточно лишь было откорректировать орбиту спутника и модуляцию лазерного луча.

 

ПРОВЕРКА

 

 

В тот день Михаил, как всегда, по вторникам, тренировался на опушке лесного массива. Он уже минут как пять откувыркался и делал упражнение «Баланс палки». Суть этого упражнения в том, чтобы черенок от лопаты, поставленный на торец, на ладонь руки, вертикально минимально отклонялся от своей оси и не падал. Это упражнение на чувствование партнера, оружия. И тут вдруг из кустов напротив вышли два мордастых мужика и подбежали с нему: «Ну что попался! Гони долг!» и стали сразу бить его руками и ногами. Михаил даже испугаться не успел и тут он увидел маленькие пучки «проводов», словно это была телефонная оголенная линия…пучки ярко красные, фиолетовые исходили из его ладоней и словно «натягивали» противников.

Время замедлилось. Михаил успел обдумать 4 варианта развития ситуации и «натянув» струнки‑провода отшвырнул противников наземь. Контрразведчики взвыли от нестерпимой боли в груди. Сам же Михаил просто бросился наутек – применение безконтакта было в первый раз в его жизни и это его удивило. Придя на съемную квартиру на улице Полевой, он рухнул просто на диван и валялся около суток в полубессознательном состоянии – выход таких энергетических сил компенсировался с трудом. После применения Майклом‑Михаилом спонтанного безконтакта оперативники Марат и Сергей минут двадцать лежали неподвижно на траве, чуть постанывая… Их тела не подчинялись сознанию и были пригвождены к земле. Несмотря на боль в области сердца, они проковыляли в медпункт. Оба были бледны и невнятно разговаривали. Врач Валентина Петровна сразу поняла в чем дело. Уложив обоих на кушетки, она обследовала их, дала успокоительное и стала читать молитву «Да воскреснет Бог…» Марату досталось больше всех – он находился в полубессознательном состоянии, его сердце щемило, руки и ноги отяжелели и были ватными. Он слушал слова молитвы и тут краем сознания увидел, как его тело окружают какие‑то птицеподобные серебристые существа. Они разговаривали с ним, но о чем он не понял. потом старший, по‑видимому, из них как бы разрезал грудину Марата и что‑то вставил, какой‑то орган. Тело Марата приобрело легкость, боль от сердца отступила, наступила ясность мышления. Валентина Петровна докончила молиться, и Марат полностью вернулся в земной мир. На его лице проступил румянец, и он решил с разъяснениями по удивительному видению обратиться к священникам из Храма. На следующее утро, встав ободрённым он направился в церковь и, хотя не был крещенным, все‑таки перед входом наложил на себя крест. Священник, отец Лука, внимательно выслушал его рассказ о необычном видении и сделал вывод о видении Ангелов. После разговора отец Лука предложил Марату креститься, на что тот сразу согласился.

А Михаилу–Майклу было над чем подумать… Можно было возвращаться домой, в США, он обследовал все слои общества российского, написал кучу докладов по тем или иным вопросам, но что‑то не хватало. Единственное место в Академгородке, где он не был, была тюрьма, а вернее КПЗ Советского района города Новосибирска. И случай предоставился…он выпил бутылочку пива для запаха и черча походкой галсы медленно приближался к патрулю…также он нарочито специально разбил пустую бутылку и выругался, за что и получил трое суток нахождения в подвале здания ОВД Советского района Новосибирска. Находясь в камере, он отметил хорошую кормежку, в основном здесь были местные бомжи и пьяницы. Но наконец исхода третьих суток в камеру ввели старичка бродягу. Они разговорились. И бродяга посоветовал «лечиться» от запоев в монастыре, что на Урале у города Каменска, на реке Камля. Такого разворота событий Михаил не ожидал – ему и в мечтах не снилось побывать в русском монастыре. Связав все данные, которые у него были, он решает под видом лечения от пьянства и сбора этнографического материала провести некоторое время в монастыре, что вскоре и было сделано.

 

БЕСЕДА С МОНАХОМ.

 

Город Каменск жил своей жизнью. Основной деятельностью горожан была изготовление бумаги. Она делалась на местном бумкомбинате. Также в городе делали бумагу повышенного качества – для паспортов с водяными знаками, для дипломов, для лотерейных билетов, ну и конечно же для денег. Поскольку в Каменске существовало столь специфичное производство, то количество правоохранителей было в три раза выше, чем в среднем по стране. Практически в каждой пятиэтажке хрущевке жил мент и пара ветеранов МВД. Плюс сотрудники охраны комбината (три кольца охраны) и члены их семей. Вся верхушка правоохранителей, судей и работников прокуратуры и была «элитой города». Сюда же относился и мент «Наши‑Ваши». История не помнит его имени. Мент как мент. Обычный. Толи СПТУ закончил, то ли бумажный техникум. Его прозвище было таким потому, что он делил всех на «наших» и «ваших». Как известно спайка кадров в МВД осуществляется пьянкой, дикой, до беспамятства, пьянкой. Статистика сифилиса среди сотрудников МВД зашкаливала. Женщины, сотрудницы аппарата наказания, имели по 10‑11 абортов до возраста 30 лет, дальше – больше… «Элита» ковала себе подобных. Чем больше «друзей» по пьянке, где жрали водку до усрачки, до беспамятства, до контакта с бесами, тем считалось лучше. Зарплата была на уровне, плюс уральский коэффициент, плюс за вредность… У «Наши – Ваши» ко второму году службы сформировался свой подсистемный отдел «элиты». Он любил рыбачить. Вернее, поставить сети. Еще вернее поставить сети на стерлядь, что обитала в реке Камля. Он рассуждал так: «Я – мент…Я‑мент! Человек, поставленный государством. Система на нас держится, есть еще вояки, но это уже не наши… есть еще жулики – это тоже не наши. Я (Я!) ими кормлюсь и ими управляю, потому что Я – МЕНТ!» Такая козлячая логика была свойственна всем сотрудникам. Тесно переплетаясь, связи между судьями, прокурорскими сотрудниками создали непотопляемый конгломерат. Никто в Бога не верил. Кора головного мозга «Наши – Ваши» жила от пьянки до пьянки. Он еще и курил. Обычный табак. Это давало ему силы для мышления и связывало с невидимым миром падших духов. Спасибо Колумбу, табак даже в спецпайке выдавали. Монастырь, что был на окраине Каменска, привлекал внимание «Наши‑Ваши» – «Попрошайки!», думал он про монахов… Откуда же эта логика – «наши‑ваши», спросит читатель. Да от гордости. От значимости собственного «Я», на деление мiра на своё (моё) и чужое (не моё), и как следствие на «своих» и «этих», а затем уже на «наших» и «ваших». Общности мiра, любви к нему, веры в высшую сущность – Бога не было у жителей. Согнанные в 30‑е с таежных уголков Урала, еще не христианизированные, рабочие люди быстро стали неоязычниками. Элита из инженеров, приехавшие из Москвы на стройку комбината, стала быстро тыловиками. Как же они любили рвать горло на митингах! За ту идею атеизма, а вернее неоязычества!