Родственные души в Сеуле

– Видишь ли, когда твои папа с сестрой уехали, у нас появилось столько свободного места…

Когда моего отца перевели по работе в Сингапур, а сестра уехала в Бостон ради своей карьеры, дом совсем опустел. Не говоря уже о том, что мама чаще бывает в церкви, чем дома.

Однако лето мы всегда проводили вместе. Лето – семейное время.

– Они ведь приедут сюда на Четвертое июля, – говорю я, стараясь подавить вопросительную интонацию.

– Конечно, – как‑то нетвердо отвечает она. – Но у нас еще есть место для гостей.

– Каких гостей?

– Ну, на днях я разговаривала с подружкой…

Что‑то здесь явно нечисто.

– Мама, – медленно произношу я, – что ты натворила?

– Угадай, кто приедет в наш город прямиком из Кореи и проведет с нами лето? – восклицает она, сцепляя руки.

О, нет!

– Моя лучшая подруга, миссис Ким. И ее семья!

Нет, нет, нет.

Мне тяжело дышать.

Джейкоб Ким.

Спустя столько лет.

Я открываю рот: хочется кричать от ужаса, но мама поднимает меня с кровати и заключает в крепкие объятия.

– Приедет моя лучшая подруга и привезет с собой своего замечательного сына Джейкоба и прекрасную дочь Джин Хи. Наш дом наполнится смехом и радостью!

У нас же тут вроде не больница. Я смеюсь. Я радуюсь.

– Я могу готовить корейскую еду, и мы будем обедать всей компанией, – говорит мама. Говорит так, будто я никогда не ем ее стряпню. Да, мне не нравится корейская еда на завтрак, обед и ужин каждый день, а она ничего другого и не готовит.

Мама выпускает меня из объятий, но хватает за руки и встряхивает. Я обмякла от шока, и меня болтает, как куклу.

– Ты помнишь Джейкоба? В детстве вы были неразлучны. Лучшие друзья в начальной и средней школе.

Да, я хорошо помню Джейкоба.

Наши матери постоянно напоминали, что мы стали друзьями «еще до рождения» только потому, что они были подругами и забеременели почти одновременно.

Жар ползет по моей шее, грудь сжимает щемящая боль, но я не обращаю на это внимания. Я перестала испытывать какие‑либо эмоции, когда услышала о Джейкобе Киме. Я отказываюсь что‑либо испытывать.

– Прекрасная возможность продолжить вашу дружбу, помнишь, когда‑то вы были не разлей вода, – задумчиво произносит мама.

– Это было давно, – напоминаю я. У нас была дружба, лучшая дружба в мире. А он ее растоптал. Он променял меня на жизнь звезды в Корее. – Мне это неинтересно, – говорю я, отталкивая маму от себя.

Брови мамы удивленно приподнимаются.

– Но это же Джейкоб, Джейкоб Ким! – недоумевает она. Как будто повторение имени внезапно сотрет то, что он сделал.

– Так и быть, но, если он приедет сюда, ему лучше держаться от меня подальше. У меня другие планы на лето, – говорю я.

– Но вы с Нейтом расстались. Теперь у тебя нет планов. – Черт, мам, ты бьешь по самому больному. – Днем ты можешь преподавать в библейской школе, а потом до ночи развлекаться с Джейкобом. Лето пролетит незаметно, ты превосходно проведешь каникулы.

– Мама! – Я опускаю плечи, едва сдерживаясь, чтобы не топнуть ногой от злости.

– Ханна! – сердито восклицает мама.

Мы смотрим друг на друга. Я не буду отводить взгляд. У нас тут состязание воли. На этот раз ей не победить. Я не сдамся.

Я моргаю первая.

– В любом случае, – нараспев произносит мама, словно победную песнь, – нужно столько всего успеть подготовить. – Она убегает, насвистывая церковный гимн.

Подожди, мне в глаза попала соринка! Я требую реванша!

Клянусь, я вижу, как она сбегает вниз по лестнице, пропуская ступеньки. Отлично, теперь у моей мамы более интересные планы на лето, чем у меня.

И тогда я принимаю решение. Все остальные собираются проводить это лето в свое удовольствие, делать все, что заблагорассудится. Так почему бы и мне не поступить так же? Забыть о каникулярной библейской школе. Забыть о гостях из Кореи. И уж точно забыть о Джейкобе Киме.

Сейчас у меня на уме только одно – операция «Вернуть Нейта».

Шаг первый: погуглить Blink, CARAT и Сон Йе Джин.

 

 

Глава 2

 

Джейкоб

 

– Не уходи, пожалуйста, – всхлипывает она дрожащим от отчаяния голосом. Она хватает меня за руку с силой, которой я не ожидал, и оттаскивает от двери.

Я опускаю голову, незаметно оглядываясь на нее через плечо.

– Я должен. Я должен сделать это для себя, для своей семьи. Не хочу причинять тебе боль, но нам нужно расстаться. – Мой голос срывается, и по щеке скатывается непрошеная слеза.

– Что же мне делать? – плачет она. Ее сердце разбито.

Драматическая пауза.

– Все… снято! – кричит режиссер. А в моем ухе все еще звучит плач молодой женщины.

Я выхожу из образа, возвращаюсь на съемочную площадку – шикарную квартиру в высотке под дежурным освещением, а на заднем плане от пола до потолка открывается вид на реку Ханган. Я вытираю слезу.

– Все молодцы, – говорит режиссер. – На сегодня мы закончили.

Вокруг меня кипит бурная деятельность: начинается уборка съемочной площадки. Мне уже не требуется слишком много времени, чтобы выйти из эмоционально тяжелой роли, как раньше. Тем не менее я до сих пор поражаюсь, как быстро люди могут переключаться и двигаться дальше.