Рыцарь Старых Надежд

– Ну и не парься из‑за этого Максима! Судя по всему, твой Константин много лучше. Да и отношения реальнее получатся, – вынесла свой вердикт Софи. – Хотя мне все равно не верится, что учителя бывают красивыми, и не ботанами. Говоришь, что он даже очки не носит?

– Софи, Константин не мой, – Алина уже вспыхнула. Она не понимала, когда ее подруги всех потенциальных парней разделяли на категории, и категория «мой» ей совсем не нравилась. – И он не очкарик! Даже если и был бы… Короче, нужно говорить, что человек носит очки, а не очкарик.

– Брось, – пожала плечами Софи. – Я же не обзываюсь, это уже категория людей такая. Ты же тоже очкарик. И не обижаешься, когда я тебя так называю.

– Это другое, – вставила Медина. – Она не обижается, потому что ты подруга.

– Да, я тоже считаю, если бы кто‑то посторонний назвал тебя очкариком, это уже было бы обидно, – добавила Жизель. – Вот я тоже пользуюсь очками за рулем и за компьютером. Но очкариком я себя не считаю. Это скорее необходимость – носить очки.

– Хорошо, хорошо! – Софи тяжело вздохнула. – Только, плз, не будем поднимать эту тему! Лучше расскажите, что там с нашим девичником на следующей неделе, есть идеи?

 

Глава 4

 

– Лучше скажи, что идешь встречаться с парнем, – говорила ей в который раз мать, видя как Алина старалась накрасить себе ресницы, и при этом не угодить себе в глаз.

– Мам, я иду с девчонками, – констатировала девушка.

– Пора бы уже ходить на свидания! – в голосе матери чувствовался укор. – А ты все с девчонками. Тебе надо уже замуж выходить, а ты еще учительницей работаешь. Ты же знаешь, они почти все остаются старыми девами!

Алина тяжело вздохнула. Этот разговор происходил, чуть ли не каждую неделю. По мнению матери, она уже находилась у черты старой девы. А теперь она должна выслушивать это чуть ли не перед каждым выходом из дома.

– Мама, брось свои стереотипы! Многие девушки, которые увлекаются своей карьерой и так не выходят замуж. И притом, мне что на лбу написать «Хочу замуж!».

– В любом случае, делать карьеру на более перспективной работе, ты хотя бы зарабатывала много! Какая карьера учителем принесет тебе кучу денег, – она начала цепляться к самой ее работе.

 

Алина не хотела портить себе настроение, и решила, что если будет просто игнорировать мать – то она просто будет вести монолог сама с собой и потом совсем перестанет что‑либо говорить – когда поймет, что ответа не дождется.

 

Девушка была благодарна за свою работу, пусть это не работа ее мечты. Ее устроила знакомая ее же матери, так как в связи с «вечными кризисами» в человеческом мире, после университета ей было трудно найти работу.

 

Мать продолжала говорить с ней, точнее, как и предполагала Алина вести свой монолог, который она почти выучила наизусть. Ее мать напоминала ее же учительницу по черчению, когда она сама была школьницей, которая вот так всегда ворчала и вела монолог сама с собой, а ее одноклассники также не слушали ее, и казалось даже и не слышали.

 

Алина бросила на себя последний взгляд в зеркало, чмокнула до сих пор ворчащую мать и со словами «Я буду недолго», вышла из квартиры. Она набрала в легкие воздух, и улыбаясь в душе, собралась ловить такси.

 

Один из частников резко затормозил перед ней, она только успела вовремя отскочить в сторону. Открыв дверь машины, она сразу поняла, что не поедет с ним. В голове у нее пронеслись неприятные картинки на тему маньяков‑убийц, и она специально заломила очень низкую цену. Потом перед ней остановился поддержанный мерс, и музыка из открывшихся окон сначала чуть не оглушила ее. Там сидели два парня и с оценочным видом, будто она товар, посмотрели на нее и с жадными и голодными глазами, уговаривали подвезти ее бесплатно. Ей, конечно, еще насильников не хватало! Она их еле отшила. У Алины уже портилось настроение. Видимо, в том виде, в который она очень редко наряжалась: платье, каблуки и линзы – могли только примагнитеть к ней всяких уродов. Возможно, оставаться серой мышкой безопасней, в особенности для нее. Она уже решилась пройтись дальше и попытать счастья на другой стороне дороги, как резко развернувшись, протаранила кого‑то плечом.

 

– Извините, – резко сказала она, скорее из вежливости, чем действительно чувствовала себя виноватой.

– Ничего страшного, – сказал мягкий баритон. – Алин, ты сегодня куда‑то спешишь, что ли?

Девушка подняла глаза на этого человека, им оказался Максим! Она потеряла дар речи. Во‑первых, оттого что нагрубила Максиму, а во‑вторых, что он знает ее имя!

– Классно выглядишь, кстати, – проговорили оливковые глаза. – Извини, что задел тебя. Ты стояла спиной, сначала я тебя не узнал. Я как раз проходил мимо, и ты резко обернулась. А я не успел увернуться.

– Ничего страшного, – выдавила хоть какие‑то слова из себя она. Он наконец‑то сказал ей больше чем «привет», и знал ее имя. Наверное, лучшего дня у нее еще не было! И весь осадок материнских придирок и опасных таксистов улетучился куда‑то.

– А ты куда сегодня собралась такая красивая? – поинтересовался он.

– А спасибо, – она смутилась при слове «красивая», потом поняла что это не в тему. – Я, то есть, мы с подружками… девичник… – пожала плечами она.

– Хорошо, – улыбался он своей белоснежной улыбкой. – В следующий раз, если не девичник, жду приглашения.

 

Тут Алина потеряла дар речи. Ей казалось, что вот – наконец это счастье. Ее рыцарь спустился со своего коня, и признавался в ее красоте, и как она затмила даже солнце. Она понимала, что рыцарь ждет что‑нибудь в ответ. Например, ее локон. Она уже хотела, что‑то уже ответить, как видение улетучилось с сигналом гудка машины.

 

Максим схватил ее за локоть и резко вместе с ней отскочил с дороги. «Действительно, рыцарь!» – подумала она.

 

Белый джип кадилак эскалейд остановился перед ними, спустилось стекло водительского окна. А оттуда, показалась голова с волосами песочного цвета и большие зеркальные очки.

– Максим, ты что ли? – парень в очках, удивленно уставился на них.

– Это я, – осторожно ответил Максим. – Прости, ну я что‑то тебя не узнаю…

Парень стянул с себя очки, и серые глаза заинтересованно рассматривали Алину.

– Руслан, – сказал он, и видя, что Максим не может его вспомнить, добавил. – Восьмой класс, соседние школы, мы с тобой подрались, и ходили с синяками, а потом подружились. До окончания школы общались. Я потом в Англию свалил учиться. Давай вспоминай, братан. Совсем, что ли своих не помнишь!?