Сборник притч и рассказов

Притча о времени

 

Ирония автора – это то, что содержит в себе и созидание, и разрушение одновременно через гротеск различных выдуманных ситуаций. Ирония становится истинной, когда выдуманная ситуация становится реальной. Ирония как бы локализует истину между двумя состояниями пространства, разума и времени, созиданием и разрушением.

Будьте ироничны, но не циничны. Если вы циник, замените свой цинизм на иронию. И со временем все наладится, или хотя бы станет немного лучше.

 

– МарьИванна, а расскажите что‑нибудь интересное, – с надеждой попросил Володя классную руководительницу.

– Вова, сейчас же урок математики, – авторитетно сказала МарьИванна.

– Но это уже второй подряд, – ответил Володя. – Голова уже не соображает. Кто это только придумал два подряд урока математики.

– Математика очень интересный предмет, – сказала отличница Катя и осуждающе посмотрела на Володю.

Вова насупился и исподлобья посмотрел на Катю.

МарьИванна окинула взглядом класс.

Все было как всегда. Девочки сидели справа. Мальчики – слева. Второй урок математики девочкам давался проще, чем мальчикам.

«В конце концов, а почему бы и нет. Могу же я иногда разнообразить учебный процесс», – подумала МарьИванна.

– Вова, какая страна тебе нравится больше всех? – внезапно спросила учительница.

– Россия! – патриотично закричал Володя

Классная руководительница задумчиво посмотрела на него.

– Ну хорошо, а после России какая? – изменила условия вопроса учительница.

– А, тогда Таиланд! – с гордостью сказал Володя.

– А почему именно Таиланд? – уточнила МарьИванна.

– У меня папа туда каждый год ездит. Иногда даже без мамы. Мне кажется, что, когда без мамы, он даже веселее оттуда приезжает, – рассуждал Володя.

– А как ты думаешь, почему? – спросила учительница.

– Потому что там тепло, – внезапно за Вову ответил хулиган Максим с задней парты.

МарьИванна сразу испытала чувство гордости. «Какая я молодец. Действительно заслуженный педагог. Могу даже такого отпетого хулигана, как Максим, втянуть в конструктивную дискуссию», – подумала МарьИванна.

– Только лишь потому, что там тепло? – продолжала уточнять МарьИванна.

Класс молчал. МарьИванна видела, как девочки‑отличницы были в замешательстве и не знали, что ответить, потому что такой материал они не проходили. Как ни странно, вся надежда была на «посредственных», в соответствии с оценками в дневниках, мальчиков и, в большей степени, на свободолюбивого и склонного к авантюрам Володю или даже на хулигана Максима.

«Конечно, Володя имеет из всех самое живое воображение. Сейчас он что‑нибудь выдумает и постарается преподнести за реальность, – думала МарьИванна. – А как еще можно познать, то, что еще скрыто? Пожалуй, это самое главное, что я должна сохранить и развить в этом ребенке. А математику он как‑нибудь сдаст. Хотя бы на тройку», – думала мудрая МарьИванна.

При этом ее мудрость играла с ней злую шутку. «Разве может школьный учитель говорить „сдаст как‑нибудь“?! Задача школьного учителя – обязательно научить ребенка математике независимо оттого, к чему тяготеет сам ребенок», – рефлексировал педагог.

«Вероятно, это моя внутренняя проблема, которая имеет истоки в предрассудках общества, заложенных с детства. На этих предрассудках и держится все человечество. А если бы их не было, и каждый знал точно, что такое истина и ложь, развитие бы остановилось, ведь верно?» – отчаянно задавала себе вопросы МарьИванна.

МарьИванна глубоко вздохнула и постаралась успокоиться. «Кругом сплошные противоречия. Но жить‑то нам с вами. Это мы чувствуем боль, а не какие‑то гипотетические противоречия».

Вдохновившись этой мыслью, учительница определила для себя, что она обязательно должна рассказать историю о времени, и пусть даже это будет на уроке математики.

Пауза затягивалась.

Володя набирался сил, для того чтобы сказать, почему еще Таиланд так хорош. Вообще за ним не наблюдалось, чтобы ему требовалось набраться сил перед тем, как что‑то сказать. Он говорил всегда и везде. И за словом в карман не лез. Но в данном случае странная ответственность окутала мысли Володи. Как будто он выбирал для всех единственно правильный путь, по которому они должны прийти в правильное место. И если он ошибется, то, естественно, место назначения окажется неправильным. Пожалуй, первый раз в жизни Володя испытывал чувство ответственности. И это ему не нравилось. Как было здорово пристраиваться к работе других у классной доски и критиковать в случае чего или просто так, чувствуя собственную значимость и нужность.

Это, к примеру, еще одна крайность, которая имеет противоречие в виде самозабвенно работающего человека, которого, в конце концов, съедают за мелкие, иногда не очень, оплошности. А также за отсутствие грандиозных целей, так как «обычные» цели самозабвенно работающим человеком достигаются с обманчивой легкостью. По крайней мере, как это кажется стороннему наблюдателю, привыкшему критиковать.

«Съеденный» человек продолжает жить или, скорее, «существовать», сетуя на других. Но, к сожалению, проблема именно в этом человеке. Доброта в чистом виде – такое же зло. Даже в каком‑то смысле хуже, так как завуалирована многовековыми предрассудками. Возможно, человечество доросло до понимания этого обстоятельства, и пора вводить условие трехмерной картины мира, а не только «хорошо‑плохо». На ранних этапах развития человечества это не приживалось, хотя множество умных людей говорило об этом. И причиной этого является как раз «несжимаемое» время. На данном этапе у человечества появились инструменты для его «сжатия». Это технологии развитой коммуникации. Но о чем это я? Не будем забегать вперед.

Ну вот, отвлекся от интересного диалога в классе. Предлагаю простить автору это небольшое лирическое отступление. Никто не хочет видеть сложности, через которые проходит художник, рисуя картину. Все хотят видеть только результат.

Вернемся в класс, в котором Володя своим ранним взрослением выбил автора в пространство философских размышлений.