Секретный агент по морскому делу
– Вы все поняли, бездельники, или мне перевести этот краткий спич о ваших достоинствах и достоинствах ваших родственников? Впрочем, должны были понять и так, а кто не понял, может отправиться прогуляться под килем для прочистки мозгов.
– Так перевести? – после некоторой паузы грозно спросил вахтенный офицер.
Ответом стала гробовая тишина.
– Извините, сэр, – спросили из шеренги притихшим голосом, – это был русский мат?
– Нет, это еще только прелюдия к русскому мату. Марш работать, и чтобы через час все блестело, как..! После приборки займемся стрельбой, посмотрим, какие из вас Робин Гуды.
– Браво! – тихо воскликнул Крейг и тут же громогласно объявил, что теперь мичман командует взводом Доусона.
После ланча Плещеев действительно устроил проверку на меткость. Он велел вынести на палубу ружья и лично проверил каждое из них.
– Чье ружье? – с ледяным спокойствием, не предвещавшим ничего хорошего, прошипел он.
Все молчали.
– У нас нет персональных ружей, сэр! – наконец, ответил сержант Лоусон.
– Ах, вот как, отсюда полная безответственность и грязные стволы. И потом, как же вы управляетесь? У каждого ружья свой бой и к этому нужно приноровиться, в баталии на это времени нет, а каждый промах это шажок к поражению.
– Сэр, мы обязаны точно бить из любого ружья.
– Что же, заряжайте, – приказал Плещеев и обратился уже к боцману, – пошлите двух марсовых на грота‑рей[1], привяжите доску так, чтобы она выходила за край рея, и приделайте что‑нибудь к доске на коротком лине, ведро или бочонок с песком.
– Есть, сэр, – заинтригованно ответил боцман.
Тем временем Плещеев взял одно из ружей, тщательно прочистил его и собственноручно зарядил, после чего несколько раз приложил его к плечу, при этом по‑разному расставляя ноги, как бы приноравливаясь к качающейся палубе.
Когда приготовления были закончены, он выстроил своих подчиненных.
– Итак, джентльмены, покажите свою меткость, – с этими словами мичман пригласительным жестом указал на покачивающуюся мишень.
Ружейные выстрелы отогнали испуганных чаек.
– Что ж, неплохо, неплохо, целых четыре попадания. Если учесть, что добрая половина ружей скверно чищена, так и совсем хорошо, – ехидно констатировал офицер. – Я слышал, что корабль ваш не прогулочная яхта и бывает в переделках, а вы изволите называться стрелками. У меня только один вопрос, как вы еще остались целы с такой феноменальной меткостью? Объяснений вижу только два, во‑первых, команды противника, с коим вы до сих пор встречались, состояли из таких же разгильдяев, как и вы, во‑вторых, канониры сего славного фрегата стреляют куда как лучше, а вы выезжаете за их счет.
Плещеев сурово смотрел на выстроившуюся во фрунт команду.
– Я прямо чувствую, как ваши дурные языки так и ворочаются в глотках и, еле сдерживаясь, хотят выскочить, чтобы брякнуть что‑то типа, мол, сам‑то на что горазд. Что же, извольте.
Мичман поднял ружье, моментально прицелился и попал в цель.
– Два ноль в пользу русского, – весело произнес капитан, наблюдавший за происходящим со шканцев. Было забавно смотреть, как щуплый мичман «приводит в чувство» шотландских голиафов.
– Смирно, равнение на середину. Итак, за каждым отныне будет закреплено равное количество ружей. Занятия по стрельбе будут проходить ежедневно. Вольно, чистить весь арсенал, через четыре склянки проверю лично, – тоном, не терпящим возражений, приказал мичман.
Вечером офицерский состав явился в кают‑компанию с блокнотами, дабы записать столь действенные слова. И вообще, лед между офицерами и новичком как‑то сразу растаял. Посыпались многочисленные вопросы про таинственную далекую Россию.
Плещеев отвечал как мог, хотя чувствовал себя неважно, поскольку день этот дался с трудом, да и качка уже напоминала о себе.
В это время в кают‑компании появился капитан.
– Что же, вот ваш фунт, мичман, вы выиграли пари, – обратился он к Плещееву, но так, чтобы услышали все. – Разведка доложила, что вы действительно не «Russian», вы «Rush». Кроме того, отныне вы поставлены в вахтенное расписание наравне с остальными офицерами. Посему, мичман, приказываю вам отдыхать, у вас впереди ночная вахта.
– Есть, капитан. Только я тоже хочу дать маленькое объявление. Господа офицеры, я знаю, что мое имя звучит для вас весьма непривычно и произносить его трудно, хотя вы и стараетесь. Отныне официально прошу называть меня мичман Раш. Честь имею, господа, – с этим словами русский офицер покинул кают‑компанию под одобрительный гул.
– Еще очко в пользу русского, – констатировал капитан Крейг.
Плещеев быстро вошел в ритм службы. Рутинная корабельная работа не оставляла много свободного времени. «Гермес» тем временем шел своим курсом. Удачно преодолев несколько штормов, фрегат появился в виду острова Ньюфаундленд, после чего поднялся к северу. Затем, огибая полуостров Лабрадор, спустился вниз, заглянул в Гудзонов пролив, потом двинулся южнее, к Багамским островам, где принял воду и свежую провизию, и после недельной стоянки отправился в Карибское море, но потом опять повернул на север, двигаясь вдоль восточного побережья Северной Америки. Так продолжалось довольно долго, Плещеев тем временем муштровал свой взвод и впитывал морские премудрости. Несколько раз «Гермес» преследовал показавшиеся на горизонте паруса, но быстро прекращал погоню, видимо, те корабли не представляли интереса.
Как‑то вечером в офицерской каюте завязался разговор.
– Послушайте, Скотт, я не понимаю, почему мы бесцельно рыскаем туда‑сюда? – задался вопросом Плещеев.
– Нет, Раш, мы не рыскаем, мы крейсируем. Официально так называемая Славная война закончилась, лилии капитулировали. Британский лев наложил свою лапу на Америку, но колонисты из числа французов грезят реваншем. Франция старается подпитывать эти настроения соответствующими поставками. Мы – арматоры, каперы, свободные охотники за судами врагов Британской империи, что, собственно, и подтверждает королевский патент, выданный нашему капитану. Так что действуем мы вполне легально, ну, с точки зрения короля Георга, конечно. Часть добычи достается команде. Крейг слывет удачливым капитаном, вот почему к нам рвутся морские бродяги со всей Британии. Однако, Раш, расскажите мне лучше про Россию, вы видели королеву Екатерину?
– Видел, два раза.
– Она говорила с вами?
– Да.
– И какова она?
[1] Грота‑рей – нижний рей на грот‑мачте.
