Семена Перемен
– Чего встал, идем. – Она обернулась к замешкавшемуся Эрику.
– И куда мы? – спросил он, нагоняя сестру.
– Куда‑куда… Раскудахтался как наседка. Придем и увидишь.
Они свернули с улицы в переулок, по которому можно было идти только друг за другом. Слева и справа нависали крыши. От стен пахло сыростью. Переулок находился недалеко от дома, но отчего‑то Эрик никогда сюда не заглядывал. Через пару десятков шагов строения чуть отступили. На высоте второго этажа на веревках, перекинутых между домами, сушилось белье. Дети прошли еще немного и замерли около деревянной лестницы, приставленной к одному из зданий.
– Полезай, – скомандовала Мия.
Эрик подчинился. Старая лестница ощутимо раскачивалась из стороны в сторону при каждом движении. Мальчик забеспокоился и обернулся на сестру. Та махнула рукой, мол, все в порядке, и он продолжил подъем. Где‑то на середине нога сорвалась. Эрик ойкнул и крепче вцепился руками в перекладину. Раздался смешок Мии. Наверняка ее забавляло, что он боится.
Чем выше, тем неустойчивей становилась лестница. Замирая на мгновение после каждого движения, Эрик пытался унять дрожь в коленях. Наконец добрался до верха. Узкое и темное пространство переулка сменилось бесконечным оранжевым полем черепичных крыш, в центре которого возвышалась одинокая черная Башня. Мальчик глянул вниз. Сердце екнуло, показалось, что лестница начала заваливаться. Он судорожно ухватился рукой за крышу. Голова слегка кружилась, но Эрик заставил себя перевалиться через край и подтянуть ноги. Под ним больше ничего не шаталось, но наклонная черепичная поверхность не давала расслабиться. Казалось, если он сдвинется хоть чуть‑чуть, то скатится вниз. Эрик замер на четвереньках, боясь пошевелиться.
Из‑за края крыши появилась голова Мии. Она прыснула, взглянув на брата, и быстро заскочила на черепицу. Было видно, что делала это не раз.
– Ты словно жук‑навозник, вцепившийся в свой шар, – прокомментировала Мия. – Да не бойся так, никто еще отсюда не падал.
Ему вовсе не хотелось становиться первым, но он постарался придать себе более презентабельный вид: осторожно оторвал одну руку от черепицы и сел. Взгляд скользнул в сторону, к пустоте между домами. Мия беззаботно прошлась мимо и уместилась около трубы, опершись на нее спиной. Происходящее явно ее забавляло.
– Зачем мы здесь? – спросил Эрик, переведя дух.
– Почему нет? Мне здесь нравится. Видно весь город от края до края, светло и просторно. Можно вот так сидеть часами и чувствовать себя частью чего‑то большего. Мне показал это место Варди. Я бы сама мимо прошла, а он такие вещи подмечает.
Варди, сын Айварса, был другом Мии. Они часто проводили время вместе, хотя отец, недолюбливавший Айварса, смотрел на это с неодобрением. Иногда Мия злилась, но большую часть времени ей, казалось, было все равно.
– Хотя ты прав. – Она пристально посмотрела на Эрика. – Мы здесь, чтобы поговорить.
– И о чем?
– О чем? Конечно, о том, что произошло. Меня отослали наверх, но кое‑что я слышала. Хочу знать подробности. Здесь тихо и спокойно, отличное место, чтобы поболтать.
Эрик, который все еще чувствовал себя напряженно, не был в этом так уверен.
– Почему они поссорились? Сегодня все словно воды в рот набрали, не припомню, когда такое было последний раз.
– Может быть, никогда? – предположил Эрик.
– Вот тут ты не прав, – возразила Мия. – Пока ты был маленький, они часто ругались, иногда не разговаривали по несколько дней.
– Из‑за чего?
– Да не знаю… – Она развела руками. – Из‑за всего. Потом как‑то успокоились. Я радовалась, и тут на тебе. Так что? Что произошло?
Эрику совсем не улыбалось рассказывать сестре все как есть. Он хотел сохранить тайну о Башне и странной девочке хотя бы от нее.
– Ну‑у‑у… – протянул он, соображая, как бы половчее выкрутиться. – Сначала обсуждали мою рубашку. Потом начали ругаться. Отец был очень расстроен, рассердился и ушел из дома. После этого мама говорила что‑то странное, вспомнила про Сола и Вену, про чувства, что они могут быть счастьем, но могут причинять боль. Как ты думаешь, это она про них с папой?
Последняя фраза вырвалась сама собой. Эрик очень не хотел делать подобный вывод и надеялся, что сейчас сестра все ему объяснит, успокоит, и окажется, что он просто что‑то понял не так.
– Похоже на то. – Мия опустила голову. – Так. Нам нельзя раскисать, мы должны что‑то придумать. Как‑то помирить, пока не зашло слишком далеко.
– Слишком далеко? – не понял Эрик.
– Да, слишком далеко. Ты знаешь, что мать и отец Варди уже несколько лет почти не разговаривают?
– Н‑нет…
– Он рассказывал мне, только это тайна. Ты ведь умеешь хранить секреты? – Мия строго глянула на него.
Эрик не знал, умеет ли он хранить секреты, но на всякий случай кивнул.
– Теперь, когда разобрались, в чем дело, надо придумать, как мы можем на это повлиять. – Похоже, Мия была настроена решительно.
– Например?
– Думаю, думаю… – Мия перевела взгляд на крыши домов, будто пытаясь найти ответ у города.
Неподалеку, в рабочем квартале, из труб поднимался густой дым. Где‑то там сейчас был отец. Со стороны торговой площади раздавались приглушенные крики, здесь, на крыше, их едва слышные. Над домами возвышались стройные целлы, в которых служители Культа несли свою круглосуточную стражу на благо жителей Патеры.
– Может быть, обратимся к целлиту Корнелиусу? – неуверенно предложил Эрик. – Он всегда говорит, что семья очень важна…
– Ой, ой, повзрослей уже немного. Корнелиусу и дела нет до нас и нашей семьи. Ему важно, чтобы мы приходили на нудные сакрифиции и возносили хвалу Чаше.
– Но…
– Нет, даже не вздумай. Нам нужно быть хитрее. – Внезапно лицо Мии просияло. – Кажется, я придумала!
* * *
Эрик лежал на мостовой лицом вниз. Плечо нещадно горело. Удар пришелся чуть ниже сустава и оставил ощутимый синяк. В голове гудело. Где‑то вдалеке раздались сначала голоса, а затем быстрые, встревоженные шаги нескольких пар ног. Мальчик пошевелился, но, почувствовав боль в лодыжке, замер.
– Эрик, – раздался взволнованный голос отца. – Эрик, ты меня слышишь?
