Семена Перемен

* * *

 

Перепрыгивая лужи, Эрик и Луций бодро шагали в сторону Башни и богатых кварталов.

– Всегда чувствую себя здесь неуютно, – поделился Луций, как только они пересекли рыночную площадь.

– Почему? – удивился Эрик. Район был для него родным.

– Шумно, много народу. Не привык к этому. Хотя с отцом я часто бываю в городской Префектуре, а до нее рукой подать. Вероятно, мне просто не нравится видеть бедных. Хочется, чтобы все могли позволить себе все.

– Но ведь я тоже бедный.

– Да, но… – Луций задумался, подбирая слова. – Ты ребенок, а дети все одинаковые: грязные и веселые. Бедные взрослые другие. Они хмурятся, словно боятся лишний раз улыбнуться. Смотришь на них и все время думаешь, а не ограбят ли тебя прямо сейчас.

– Для меня это не проблема, отродясь не было денег в кармане. Мне нечего терять и нечего бояться. И не хмурюсь, кстати.

– Вот об этом я и говорю: дети другие. Они не хмурятся.

– А слуги? У вас же полно слуг?

– Наши слуги живут хорошо, они уверены в завтрашнем дне. Есть крыша над головой, еда.

– У меня тоже есть крыша над головой, и у большинства бедняков.

– Ну‑у‑у… Не знаю, надо об этом поразмыслить. А вот, кстати, и Префектура.

По левую руку действительно стояло величественное здание городской Префектуры. Монументальные колонны поддерживали массивную выносную плиту карниза с нанесенными на нее изображениями конных и пеших либерских воинов с большими щитами. В тени под карнизом группами собрались благородные либеры в длинных белых тогах. На карауле – несколько стражников‑кустодиев.

– Бывал внутри? – спросил Луций.

– Нет, что ты. Не думаю, что туда вообще пускают гуддаров.

– Пожалуй, ты прав. В любом случае мне внутри не нравится. Слишком все громоздкое какое‑то. Прямо давит. Стоишь и думаешь, как бы не обделаться от страха.

Эрик прыснул.

– Ну а что, если правда так? – улыбнулся Луций.

За Префектурой город начал преображаться. Многоэтажные дома на несколько семей сменялись особняками, которые становились тем больше, чем ближе дети подбирались к Башне. Проходя один из перекрестков, они услышали чьи‑то испуганные возгласы. Мальчишки оглянулись. В глубине переулка на целлита в черной сутане надвигалось сразу несколько гуддаров. Под их ногами лежал окровавленный аколит: серые одежды смяты и покрыты бурыми пятнами.

Дети замерли.

– Нет‑нет, постойте, – бормотал целлит. На лице были ужас и удивление, спина уперлась в стену дома.

Один из нападавших поднял руку с кинжалом и нанес молниеносный удар. В глазах Эрика мелькнуло две полосы – цикориевая и горчичная: Вен и Сола отразились на оружии. Либер заорал. От крика у Эрика по спине побежали мурашки, а ноги стали деревянными и непослушными. Последовал еще удар. И еще.

Медленно сползая по стене и хватая ртом воздух, целлит затих.

– Хватит с него, бежим! – выкрикнул кто‑то.

Нападавшие развернулись и увидели мальчиков. Грозные, бородатые, искаженные злобой лица вызывали отвращение. Эрик сделал шаг назад. Снова замер. Варди? Мальчик узнал одного из гуддаров. Сын Айварса, друг Мии.

– Бежим, – шепнул Эрику Луций и потянул за собой.

Преодолев оцепенение, дети сорвались с места. Эрик смотрел только вперед. Мимо проносились дома, заборы, арки, колонны. Где‑то слева споткнулся Луций.

– Попался! – услышал Эрик знакомый низкий голос.

Безумно хотелось бежать дальше, но он остановился и обернулся, боясь увидеть худшее. Над Луцием с занесенным ножом нависал Варди, его глаза горели яростью. На ноже сверкнули разноцветные блики, и у Эрика в голове пронеслась сцена убийства. Еще немного, и она повторится.

– Стой! – закричал мальчик. – Варди, стой!

Тот замер.

– Варди, это я, Эрик, брат Мии.

Казалось, Варди начал его узнавать.

– Что ты здесь делаешь? – Нож в руке Варди казался огромным.

– Не трогай, это мой друг! – вырвалось у Эрика.

– Как либер может быть твоим другом? С ума сошел?

– Не трогай его, прошу тебя!

Эрик ринулся вперед, чтобы встать между Варди и Луцием. Варди, удивленный прытью Эрика, опустил нож.

– Мы еще это обсудим, Эрик, – процедил он, отступая. – Позже. Валите отсюда, мелюзга, да поживее.

Уговаривать дважды не пришлось. Спотыкаясь, дети побежали прочь, свернув в какой‑то переулок, перешли на другую улицу, проскочили еще пару кварталов и, запыхавшись, остановились в тени одного из особняков.

– Дрянь. – Люций зло сплюнул. – Что это было, Эрик? Ты знаешь их?

– Только Варди.

– То есть нам крупно повезло? Кто он тебе?

– Мне – никто. Это лучший друг моей сестры.

– Что они хотели, почему убили культистов?

– Я не знаю. Не понимаю, что происходит…

Тут у Эрика в голове всплыли слова отца, подслушанные несколько ночей назад. «Горячие головы» – вроде, так говорил отец про Айварса и его парней.

– Похоже, друг мой, теперь я крупно тебе задолжал. – Луций похлопал Эрика по плечу. – Как минимум одну жизнь.

Друг. Эрик уже не раз слышал это слово от Луция, но только сейчас осознал, что у него действительно появился друг. Друг, за которого он готов вступиться в беде. Эрик задумался, а были ли у него еще друзья? Те, за кого он готов рисковать собственным благополучием, а может быть, даже и жизнью. Родители, сестра – да. Но ведь это не друзья. Кто еще? Он перебирал в голове знакомых и все сильнее убеждался, что ни к кому больше не испытывал такой сильной симпатии.

– Что с тобой? – донесся до Эрика голос Луция.

– Все нормально, – улыбнулся Эрик, так и этак проговаривая в голове слово «друг». – Я просто внезапно понял, что у меня раньше, кажется, не было друзей.

– Правда? – удивился Луций.

– Правда. И знаешь, друг, мне нравится, что теперь есть.