Семена Перемен
До Башни добрались без приключений. Только что слева и справа стояли высокие здания особняков, и вот дети уже были на пустом и безжизненном пологом склоне, усыпанном обломками камней и разрезанном прямоугольниками многочисленных полуразрушенных фундаментов.
Прямо перед ними уходила вверх темная громада Башни. Построенная так давно, что рассказы об этом сохранилась только в сказках, она казалась нерушима, как сам мир. На Башню Эрик смотрел с вожделением, он хотел проникнуть в ее суть, разгадать скрывавшиеся в ней тайны. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Его интересовали рассказы матери и мастера Фроуда, проповеди целлитов, но во всех других историях не было того, что задевало бы до самой глубины души. Мальчик не мог разобраться, что конкретно тянуло его сюда и почему раньше он не испытывал этого чувства. Но точно знал: ему надо быть здесь.
– Ну что, мой друг? – Луций, казалось, пришел в себя после потрясения и снова заговорил своим обычным тоном. – Что мы ищем здесь на этот раз?
– Все, что только сможем найти. – Эрик неопределенно махнул рукой. – Все необычное, что поможет узнать что‑то новое. Или задать новые вопросы.
Они медленно пошли вверх по склону к подножию Башни. Эрик во все глаза глядел по сторонам, надеясь увидеть девочку, о которой думал с момента прошлой встречи. Что он хотел ей сказать? Что хотел узнать от нее? Может быть, все и сразу?
– Смотри‑ка, – привлек внимание Эрика Луций. – Знаки на этом камне похожи на письмена, но не либерские, совсем другие.
– Руны гуддаров? – предположил Эрик. Он знал, что у гуддаров есть свои руны, но здесь, в Патере, никогда их не видел.
– Может быть.
Луций наклонился к камню и начал водить по нему пальцем, повторяя очертания знаков.
– Я как‑то видел гуддарские руны, – наконец сказал он. – Мне показывал их учитель. Рубленые, острые, правильной формы. Какие‑то квадраты, треугольники, палочки. Эти похожи, но не совсем. Смотри, здесь много округлых форм, как в алфавите либеров.
– Я ведь не умею читать, Луций.
– Ты не умеешь читать, но надписи‑то на лавках и мастерских видел?
Все эти надписи казались Эрику полной бессмыслицей: завиточки, зигзаги, крючки. Они выглядели здорово, но вызывали у него зависть, что кому‑то доступно то, чего он не умеет.
Конец ознакомительного фрагмента
