Серафимино поле

Сима не знала, что и рассказывать, как‑то незаметно пролетело это свидание, разговоры обо всём и ни о чём, только и запомнилось Симе приглашение Бориса на выставку, и кофе в кофейне, горячий и вкусный.

– Ну вот видишь, не всё так и плохо, – произнесла довольным тоном Алла, – Борис оказался приличным человеком, а ты так волновалась! Для него это была такая же первая встреча, как и для тебя, наверное, тоже волновался. И ник чему это не обязывает тебя – не понравился бы человек, развернулась бы, да и поехала домой. А теперь вот выставку модную посмотришь, разве это плохо? Симка, рано на себе крест ставить, вот что я тебе скажу.

Поговорив с подругой, Сима отправилась в кухню, готовить себе ужин, и думала, что Алла права – жизнь продолжается… и Дима вовсе не хотел бы, чтобы она всю оставшуюся жизнь провела, сидя дома в одиночестве.

Звонок домофона заставил её вздрогнуть от неожиданности – к ней давно никто не приходил без предварительной договорённости, и Сима нахмурилась – незваных гостей она не любила.

– Здравствуйте, это курьер! – сообщила ей трубка домофона.

Курьер принёс большой букет белых хризантем, похожих на большие махровые шары. Сима закрыла за курьером дверь и взяла телефон, чтобы поблагодарить Бориса, ведь отправить ей цветы больше было некому. И увидела там сообщение от него, гласившее: «Прекрасной Серафиме, спасибо за прогулку!»

Погрузив лицо в ласковые прохладные ладошки цветов, Сима улыбалась… она снова ощущала радость, не просто уверив себя, что она радуется, как это было в последнее время. Значит, не всё еще перегорело, не всё уснуло в её душе безвозвратно, и есть еще надежда, что будет ещё в её жизни и настоящая радость, и счастье, и, может быть, даже любовь.

 

Глава 3.

 

– И что, вы решили съехаться? – в голосе Аллы явно слышались удивлённые нотки, – Нет, я не то, чтобы против, ты, подруга, не подумай. Просто… очень уж это неожиданно произошло.

– Боря говорит, а что такого, люди мы взрослые. А я… знаешь, я просто подумала, что могу испугаться и передумать.

– Ну, может и правильно твой Боря говорит, – согласилась Алла, – В конце концов, жизнь слишком коротка, чтоб еще год сомневаться!

Решение съехаться и жить вместе в квартире Серафимы они с Борисом приняли неожиданно и, можно сказать, спонтанно после того, как встречались уже полгода. За это время Сима узнала, что Боря разведён, его бывшая жена уехала жить в Италию и там вышла замуж, а их взрослая дочь живет теперь в Америке.

После развода досталась Боре небольшая гостинка на окраине города, но он туда Серафиму пригласил только однажды, предпочитая водить её в кино или на выставки, или в другие презентабельные места. Симе было неловко, она понимала, что все эти развлечения довольно не дёшевы, особенно если учесть, что работал Борис в какой‑то частной конторе юристом и зарплата у него была довольно не высокая.

Поэтому однажды она напекла пирожков с разной начинкой и пригласила Бориса к себе в гости. Тем более, что на дворе тогда уже была зима, и любящей уют и тепло Серафиме самой не очень‑то хотелось собираться и выходить куда‑то в такой мороз.

А еще через пару месяцев они и приняли такое решение, которому теперь и удивлялась Алла.

– Ну что, весна уже, пусть и только календарная, – весело сказала Симе подруга, – Я уверена, всё у вас будет хорошо!

Сима не призналась подруге, что ей и самой приходят в голову разные мысли, и ей приходится привыкать к новому укладу жизни… Привыкать готовить завтрак по утрам, потому что у Бори был гастрит и ему обязательно нужен был свежеприготовленный завтрак. Раньше и сама Серафима, и Дима завтракали только кофе и бутербродами с сыром, которые сам Дима и готовил, но сейчас Симе было неловко заставлять Бориса что‑то делать в её доме… ей всё казалось, что он у неё в гостях.

Учитывая, что долгое время Сима прожила одна, ей было довольно сложно, но и в то же время, не стало этого гнетущего и выматывающего душу одиночества, особенно по вечерам. Теперь они были наполнены звуками телевизора, вещающего последние новости в стране, и возгласами Бориса, комментирующего эти самые новости.

Сима мыла посуду после ужина и смеялась над шутками Бори, который сидел за столом и разливал по чашкам заваренный вечерний чай. Несмотря на все неудобства, Сима была рада, что дом её снова стал живым и не похожим на тихую келью.

– Сим, как ты думаешь, – сказал как‑то ближе к лету Борис, – Может быть нам с тобой сдать мою гостинку на какое‑то время квартирантам? Там ремонт делать давно пора, мы могли бы отложить деньги, которые получим за аренду, а потом сделать на них там ремонт. Что скажешь?

– Это твоя квартира, ты можешь поступать с ней, как сам решишь, – удивилась Серафима, – Я не против, сдай её в аренду.

Боря довольно кивнул и стал звонить кому‑то по телефону, обговаривая условия договора, сроки и прочее, что Серафиме не хотелось слушать. А через неделю Борис сообщил ей, что договор с арендаторами подписан, и ему нужно забрать оттуда оставшиеся там личные вещи. Вечером в коридоре Симиной квартиры стояли две огромные сумки с вещами Бориса.

– Может быть, освободим кладовку под это? – осторожно спросил Борис.

В кладовке была устроена Димина фотолаборатория. При жизни Симин муж увлекался фотографией, и даже после появления цифровой фотосъёмки предпочитал это делать на старом плёночном аппарате, а потом возиться в тёмной кладовке, проявляя плёнки и печатая фотографии. Хотя иногда доставал из коробки подаренный ему Симой современный хороший фотоаппарат, чтобы поснимать и им.

После гибели мужа у Серафимы не поднималась рука ликвидировать место, где так много провёл времени тот, кто навсегда был в её сердце. Первое время она часто сидела там, на старом деревянном стуле, обхватив руками свои колени и включив старую красную лампу. Иногда ей казалось, что вот сейчас откроется дверь кладовки, и Дима, сощурив глаза на яркий свет люстры, спросит:

– Солнышко, чай пить будешь? Я закончил, сейчас заварю!

Но дверь в кладовку оставалась закрытой, и Сима понимала, что это навсегда… Протирая пыль на сделанных Димиными руками полках кладовки, она уже и не вытирала бегущих по щекам слёз, каждый раз собираясь сложить всё в коробки и убрать, чтобы не рвать воспоминаниями душу, но не могла этого сделать.

Вот, наверное, теперь, с появлением Бориса и пришло это время… Сима достала давно приготовленные для этого складные короба и в субботний день занялась уборкой кладовки. Бережно укладывая приборы и приспособления, она думала, что когда‑нибудь найдёт время и она сама прочитает все эти книги по фотографии, аккуратно сложенные стопочкой на полке. Вот, в одной даже Димина закладка сохранилась, Сима потянула за краешек и достала закладку. Это оказалась фотография, не очень удачная, как сказал бы сейчас Дима, потому что уголочек её был чем‑то затемнён. Сима не знала, что это за дефект, но сам снимок заставил её сердце болезненно вздрогнуть.

На чёрно‑белом снимке была она. Сима стояла на берегу небольшой речушки, одетая в цветастый ситцевый сарафан, волосы ей растрепал горячий летний ветер, вода блестела, расцвеченная солнечными бликами. Вдалеке, на другом берегу реки, были видны стога сена на лугу и бескрайнее море ромашек…