Сезон охоты на людей
Донни подумал, что его репутация героя каким‑то образом пробила брешь в неокрепших политических убеждениях этого свежеиспеченного борца за мир, который всего несколько лет назад поклонялся героям Джона Уэйна[1].
– Я помолвлен, – неубедительно возразил Донни.
– Но ведь ты же можешь просто смотреть. Или она тебе и этого не позволяет?
– Наверное, позволяет, – ответил Донни. – Только мне бы очень не хотелось никаких восхвалений и прочего дерьма в честь Хо Ши Мина[2]. Хо Ши Мин пытался прикончить меня. И он совершенно не мой герой.
– Уверен, что там не будет ничего подобного, – пообещал Кроу.
– Он понравится Тригу, – заявил еще один из мальчишек.
– Триг сделает из него пацифиста, – пообещал другой.
– И кто же такой этот Триг? – поинтересовался Донни.
Идти действительно было совсем недалеко. Как только они вышли на улицу, один из мальчишек достал сигарету с травкой и закурил. Закрутку привычно передавали из рук в руки, и вскоре она дошла до Донни. Тот после секундного колебания затянулся, задержав дым в груди. Он чуть не пристрастился к зелью, пока был в ’Наме, но смог преодолеть привычку. Теперь знакомый сладковатый дымок проник в легкие, и в голове сразу же зашумело. Показалось, что мир заискрился разноцветным сиянием, что впереди открылось множество новых, доселе неведомых возможностей.
Донни с силой выдохнул. «Хватит, – подумал он. – Довольно с меня этого дерьма».
Капитолийский холм, густо усаженный деревьями с шелестевшей под вечерним бризом листвой, походил на маленький городок в штате Айова. Но стоило сделать несколько шагов, как впереди открылся Капитолий – сверкающий в ночи огромный белый купол, освещенный яркими дуговыми лампами.
– Тут они приносят девственниц в жертву богам войны, – с пафосом произнес один из юнцов. – Каждую ночь. Можно даже услышать их крики.
Вероятно, эти слова подсказала ему травка, но Донни все равно заставил себя улыбнуться. Девственниц на самом деле приносили в жертву, но вовсе не здесь. Это происходило в пятнадцати тысячах километров отсюда, на рисовых чеках, залитых бурой от буйволиного навоза водой.
– Донни, – подхватил Кроу. – Ты можешь вызвать артиллерию? Мы должны уничтожить это место, чтобы спасти его.
И это, скорее всего, говорил не он сам, а травка.
– Эй, Дробовик‑зулу‑три, – принялся импровизировать Донни. – У меня есть для вас огневая работенка, смотрите по координатной сетке: четыре ближе к девять‑шесть, шесть‑пять‑четыре от Альфы‑семь‑ноль‑два‑пять. Нас сильно прижали очень уж поганые парни, просим «отель „Эхо“», огонь на поражение, заранее благодарны.
– Вот это круто! – восхитился один из юнцов. – А что такое «отель „Эхо“»?
– Бризантный заряд, – объяснил Донни. – В отличие от осколочного или белого фосфора.
– Круто, как дерьмо, – воскликнул парень.
Музыка известила о месте вечеринки гораздо раньше, чем поступило какое‑либо визуальное подтверждение. Точно так же как в «Ястребе и голубе», она вырывалась в ночь, тяжелый психоделический рок, заполняющий темноту и разносящийся чертовски далеко. Впрочем, то же самое он слушал и там, – это было здорово. Молодые морские пехотинцы любили рок. Они непрерывно слушали его, и если бы не козни суровых сержантов, то не расставались бы с музыкой и во время патрулирования в джунглях.
– Интересно, Триг будет здесь? – спросил один из парней.
– Когда речь идет о Триге, то ничего нельзя сказать заранее, – ответил Кроу.
– Кто такой этот Триг? – снова спросил Донни.
Вечеринка вроде бы почти не отличалась от тех, на которых Донни бывал, когда учился в Аризонском университете, разве что волосы у парней были подлиннее. Мельтешили люди самого разного облика. Все выглядело точь‑в‑точь как в баре, только происходило в куда более тесных и душных комнатах. Воздух казался густым от сладковатого запаха травки. На стенах портреты Хо и Че. В ванной, куда Донни зашел, чтобы отлить, висел даже флаг Северного Вьетнама, хотя изготовлен он был не в Хайфоне, а в Скенектади[3]. У Донни даже мелькнула мысль незаметно поджечь его, но он решил, что это наверняка сорвет всю затею. И в конце концов, это же был всего лишь флаг.
Мужчины выглядели в основном его ровесниками, хотя попадались и немного моложе. Несколько человек средних лет слонялись по комнатам и оглядывали окружающих пристальными высокомерными взглядами, которые внушают такое почтение рядовым обывателям округа Колумбия. Судя по прическам, только он и Кроу представляли здесь морскую пехоту Соединенных Штатов, хотя Кроу вряд ли годился на должность представителя. Кстати, тот уже рассказывал кому‑то знакомую историю о том, как ему чуть не удалось откосить от призыва, прикинувшись психом.
– Ну так вот, – рассказывал он, – стою я голый, а на голове у меня ковбойская шляпа. Я очень вежлив, и все остальные тоже очень вежливы со мной – поначалу. Я делаю все, чего они от меня хотят: наклоняюсь и выпрямляюсь, ношу свое нижнее белье в маленьком пакете, улыбаюсь и называю всех сэрами. Я лишь отказываюсь снимать свою ковбойскую шляпу. «Э‑э, сынок, ты не мог бы снять эту шляпу?» – «Я не могу, – объясняю я. – Если я сниму ковбойскую шляпу, то умру». Понимаете, самое главное здесь – вести себя очень вежливо. Если ты начнешь психовать, то они сразу поймут, что ты косишь. Довольно скоро они собрали кучу майоров, и генералов, и полковников, и все они принялись орать на меня, требуя, чтобы я снял ковбойскую шляпу. Я стою голый в маленьком кабинетике перед всеми этими парнями и наотрез отказываюсь снять свою ковбойскую шляпу. Вот вам самый настоящий герой! Что там Джон Уэйн! Они орут, аж пена брызжет, а я так спокойненько им отвечаю: «Если я сниму свою ковбойскую шляпу, то умру».
– И тебя не забрали?
– Ну да, им это надоело, и меня вышвырнули. Потом они несколько недель возились с моими документами, а за это время мой дядя договорился с Большой Шишкой о том, чтобы меня засунули в такую щель морской пехоты, из которой не выдергивают в ’Нам. Вы же понимаете, что, когда вся эта заваруха закончится, обо всех обвинениях забудут. Никому до них не будет никакого дела. Все просто‑напросто спишется. Поэтому любой, кто позволит убить себя ни за что ни про что, просто слабоумный идиот. Ну скажите мне: за что погибать‑то?
[1] Уэйн Джон – американский киноактер, снимался главным образом в вестернах, приключенческих и военных фильмах.
[2] Хо Ши Мин (1890–1969) – председатель ЦК Партии трудящихся Вьетнама, президент Демократической Республики Вьетнам.
[3] Скенектади – небольшой город неподалеку от Восточного побережья США.
