Шахидки. Роман

Его номер не походил на хоромы, как она ожидала. Полуторная кровать, тумбочка с телефоном, стол, стул, кресло и холодильник «Саратов». Два больших окна выходили на центральную улицу.

Юлька глянула в одно из них. Перед ней, как на ладони, оказалось здание УВД. Георгий подошел к ней, встал за спиной. Она подумала, что сейчас он обнимет ее. И глубоко ошиблась. Он показал на кресло: устраивайся, мол.

– Теперь, Юля, – строго произнес он, – рассказывай все по порядку.

– О чем рассказывать? – сделала она удивленное лицо.

– Чем насолила милиции? Что хочешь у них высмотреть?

– Не понимаю.

– Понимаешь.

Она молчала. И всем видом изображала недоумение. Он покачал головой и вдруг потрогал ладонью ее бантики, которые она намеревалась выбросить завтра.

– Тоже мне – сыщик! – проговорил он. – Давай, Юленька, как на духу: обладателем какой информации ты стала?

И она не выдержала:

– Они затаскивают девчонок в один дом и насилуют их.

– В какой дом?

– В парке, на берегу. Возле спасательной станции.

– Кто конкретно насилует?

– Полковник Мирзоев. Морда у него нерусская. Вместо убитого Лебедева сейчас, – и добавила со злостью: – Он и заказал генерала.

– Почему ты так решила?

– Папа сказал, что генерал был против назначения Мирзоева и вроде бы собирался его выгнать.

– Догадливый у тебя папа. Лебедева я хорошо знал. Его некоторые пытались купить в Чечне и сильно пожалели об этом. Каким образом ты узнала об изнасилованных девчонках?

– Видела случайно, когда забрела поздним вечером на пляж.

– С кем забрела?

– Ты что – следователь, чтобы выспрашивать меня?

– Не дури! Хочу уберечь тебя от глупых поступков. С кем ты была на пляже?

– С одноклассником. Он убежал. А я в кустах спряталась.

– Он видел то же, что и ты?

– Видел. Но не скажет, потому что трус… Три амбала схватили девчонку. Она отбивалась, но они все равно занесли ее в дом.

– Девчонку ту знаешь?

– Да. Но её уже нет в городе. Переехали. Куда – не знаю.

– Ты засветилась перед полковником?

– Понятия не имею.

Георгий глянул на нее с недоверием и даже с сожалением.

– Что‑то все же ты не договариваешь, Юля. Кстати, сколько тебе лет?

– Восемнадцать, – ответила она, хотя до восемнадцати оставалось целых три месяца. И не удержалась от встречного вопроса: – А тебе?

– Я на двенадцать лет старше тебя. И хорошо знаю, что это не игра в казаки‑разбойники. Потому прижми уши и забейся в норку. Поняла?

– А как же совесть, Георгий?

– Есть игры, в которых дилетанты исчезают бесследно.

– Я, по‑твоему, дилетант?

– Кто же еще станет торчать напротив милицейских ворот и пытаться рассмотреть что‑то сквозь стены?.. Все, Юля. Домой езжай на автобусе. Лучше всего, куда‑нибудь уезжай на лето. «Мазду» наверняка уже вычислили по госномеру. Значит, и на меня выйдут. Встречаться нам больше нельзя.

Юлька была ошарашена: как это – «нельзя»? Еще и не начинали встречаться!

– Совсем нельзя? – неуверенно спросила она.

– Не совсем, а пока, – серьезно ответил он.

Несколько секунд она набиралась храбрости. Затем, встав на цыпочки, чмокнула его куда‑то возле носа и выбежала из гостиничного номера.

 

4.

Весь следующий день прошел в суете: Юлька с папой собирали и провожали мать в санаторий. А когда проводили, отец пошел на рынок. Дочь стала прокручивать в голове все, что произошло за суматошный вчерашний день.

Сначала встреча с Холеной мордой. Часы вручил, значит, не признал ее. Выходит, следили за Георгием. Он вполне может знать что‑то о причастности полковника к убийству генерала Лебедева. Потому они и преследуют его.

Георгий прав: разглядеть что‑либо за каменными стенами кишлака невозможно. И абсолютно никакого значения не имеет, когда и на чем уезжает и приезжает по своим темным делам полковник. Главное – сами темные дела. А их он творит в кишлаке. На нем и следует сосредоточить внимание.

Юлька представила, как пуля дробит золотые зубы, и задохнулась от мстительного удовольствия. Увы, это была лишь игра воображения. Чтобы ее воплотить в жизнь, надо перво‑наперво раздобыть снайперскую винтовку. Но где и каким образом ее раздобыть? Обратиться к деду Рамилю? В оружейной комнате стоят две драгунки с оптическим прицелом. Но Рамиль Ахсанович никогда не согласится участвовать в такой афере.

Она лежала в своей комнате, глядела в потолок, пока не пришел папа и не вытащил дочь ужинать. Ели бутерброды с колбасой. Он запивал их «Клинским», а она – пепси‑колой, которую мама считала самым вредным напитком.

– Между прочим, – произнесла Юлька в пространство, – поступать в этом году в институт не имеет смысла.

Отец недоуменно уставился на нее и отставил бутылку с пивом.

– Не понимаю. Повтори.

– Я не хочу поступать в этом году в институт.

– Что случилось? Ты ведь уже подала документы?

– И не собиралась.

– Как же так, доча? Что же ты намерена делать?

Рассказать о своих мстительных намерениях она никак не могла.

– Я еще не определилась со своим призванием. Год поработаю. Разберусь в себе. Как следует, подготовлюсь и на следующее лето – в вуз.

– Где же ты собираешься работать? В городе полно безработных.