Щёлк!
Полчаса они мило трещали о всяком, а потом пошли гулять в парк неподалёку. Деревья стремительно желтели, наступала осень.
– Не люблю осень, – сказала Диана. – Люблю, когда всё цветёт и всё зелёненькое. Настроение хорошее сразу. А зимой… На меня нападает депрессия.
– А биполярочка? – попытался съязвить Жека.
– Я не знаю, что это такое, – ответила Диана. – Но всякое может быть. Я читала, что все мы – психи. В разной степени, правда. А у тебя есть какие ни будь заскоки?
– Вроде бы нет…
– Если ответ «нет» – значит их настолько много, что ты их заскоками и не считаешь.
Эта красноволосая попала в самую точку, подумал Жека. Он затарился шмотками, вкусно отожрался и теперь нужно было как‑то избавиться от Дианы. Она не такая уж и плохая собеседница. Для женщины. Но Жека настолько разучился болтать с другими людьми, что голова после этих разговоров стала квадратной. Он тупил, он был измотан. Да ещё и постоянный дискомфорт от подколок Дианы…
– Зна‑аешь, мне пора домой… – пропищала Евгения. Диана нахмурилась.
– Так быстро? Я думала мы ещё погуляем…
– Устала чего‑то… всю ночь сайт делала… крайние сроки…
– А, тогда понятно, – сказала Диана и задумалась. – Сейчас я куплю нам по кофе и пойдём к машине.
– Да я бы и сама добралась до дома…
– Ну уж нет, мне не сложно тебя подбросить, зай! – подмигнула Диана. – Тем более, такую красавицу!
Они добрались до серебристого трейлера‑кофешопа и Диана купила два капучино. Жеку немного грызла совесть, что за него платит женщина, но успокаивал он себя тем, что на данный момент сам является женщиной. Они вернулись на стоянку, нашли четвертый парковочный ряд и сели в машину. Диана тараторила о чем‑то своём, Жека поддакивал и пропускал белый шум мимо ушей. Как вообще можно быть настолько разговорчивым? Вот он – категорический молчун. Способен говорить только по факту. Но как поддержать разговор, да ещё и с незнакомым человеком… Это было ещё одной причиной, почему у него за столько лет ни разу не было девушки. Ведь чтобы затащить бабу в постель – нужно ей сначала навесить на уши чего‑нить подлиньше, из теста.
Диана тараторила, вела машину, а потом резко затормозила на светофоре и опрокинула на себя стакан с капучино.
– Мать моя женщина! – воскликнула Диана и принялась оттираться. – Вот незадача!
– Аккуратней… – театрально ахнул Жека, а про себя вспомнил старинную поговорку про женщину за рулём.
– Новая кофточка… Вот засада… – причитала Диана. Сзади сигналили недовольные водители – свет поменялся на зелёный.
– Нужно срочно закинуть в стиралку, – охала Диана. – У тебя же есть дома стиралка?!
– Есть… – кивнул Жека. Нет‑нет‑нет. Не вздумай! Не вздумай напрашиваться ко мне домой! Ты же специально уронила этот стакан, ведь так?!
– Женечка, – Диана нажала на газ и одновременно бросила на Жеку щенячий взгляд. – Ты же спасёшь мою кофточку? Можно же постирать? Если не постирать прямо сейчас, то оно не отойдёт…
– Ну… у меня дома брат… – сказал Жека и подумал «всё оно отойдёт! Что за тупые отмазки?».
– Познакомишь меня с ним! – моргала Дианочка.
– Он вчера… поздно лёг… и теперь спит…
– Я обещаю не шуметь, – Диана просто уничтожила Жеку своим щенячьим взглядом.
– Ладно, хорошо… – сдался он. И судорожно сглотнул. Он не мог отказать Диане после всего того, что она ему купила, после тех блинчиков и проклятого стакана с кофе…
Вот это я попал, подумал Жека… Она же с ночевой… Они свернули на «оборону». До дома оставалось недалеко.
10.
Вот это я попал, подумал Жека… Диана же катит к нему не просто постирать свою кофточку. Она катит к нему свои «если бы они у неё были»! Катит с ночевкой! Ведь мало – просто лишь постирать. Её нужно будет ещё и высушить, не пойдёт же она домой мокрой. У Жеки совесть не позволит выгнать Диану, после халявных блинчиков. И это всё – в его‑то холостяцком логове, куда нога женщины отродясь не ступала. За исключением ножек рыжухи… Но и это не самая главная проблема. Ведь у Жеки одно сознание, а тела – два. Об его секрете никто не должен узнать.
Они свернули на «оборону», к частному сектору. До дома оставалось недалеко. Диана ехала довольная и снова о чём‑то трындела, но Жека не слушал. Он размышлял о чёртовых халявных блинчиках, провались они под землю… Но выпади возможность вернуться назад во времени – он сильно сомневался, что отказался бы пожрать. Блинчики были внатуре охуенны. Из этой мысли уже последовало, что раз уж не отказался бы, то предприятие того стоило. Значит, лишиться халявных блинчиков – это большее зло, нежели притащить к себе домой феминистку. Избегая зла бОльшего, мы наживаем себе зло меньшее, рассудил Жека и уже приготовился к участи христианского мученика, согласного искупить тяжкий блинный грех.
А ведь действительно. Что вообще может плохого произойти? Не полезет же она щёлкать пульт. Волноваться совершенно не о чем. Только разве что у Жеки было своих дел немерено, а Диана все их затормозит…
И всё же Евгений дрейфил и волновался, даже в животе холодело.
Скоро они подъехали к дому.
– Надо спасать мою кофточку! – Диана выскочила из машины первой. – Ты уж извини, что я так напрашиваюсь…
– Да ничего. Кофточка – это святое, – ответила Евгения.
Они миновали двор и вошли в дом. Диана тут же зашла в гостиную, где дрыхло основное тело Жеки.
– Р‑р‑рота подъём! – прикрикнула Диана так, что Евгения даже подпрыгнула. – Хватит дрыхнуть, а то всю жизнь проспишь!
Но Жека даже не перевернулся на другой бок.
– Он чё, бухой что ли? – удивилась Диана.
– Его хоть водой обливай, – ответила Евгения и тут же прикусила язык – чего ещё можно ожидать от этой невоспитанной особы. Зачем орать…
