Щёлк!

– Хорошо… – сказал Жека и обнял Диану в ответ. Нормально, подумал он. На душу сразу же спустилось приятное спокойствие. Вот, что значит лежать в одной кровати с красавицей? И няшиться в объятиях… Нервы сразу успокаивались. Даже большой и ароматный кусочек так не успокаивал. Всё таки, размышлял Жека, ему очень посчастливилось найти пульт. Он обнимал Диану, перебирал пальцами её волосы и понимал, что в душе теплится что‑то незнакомое. Уж не любовь ли это?

Тогда, конечно, он конкретно вляпался. Жека любил так давно, что уже и не помнил, как это чувство выглядит. Безответная любовь к однокласснице… Но зато он помнил момент, когда эта любовь ушла, как он вздохнул с величайшим облегчением, с чувством свободы, и загадал чистому небу, в высотах которого обитал Бог, желание больше никогда не влюбляться. И желание исполнялось. До сей поры.

 

Диана мирно сопела, и Жека смотрел, как она мило спит. Прямо как котёночек. Не хотелось шевелиться, чтобы ненароком её не разбудить. Но потом Диана матёро захрапела – навзрыд. Так матёро, что Жека даже растерялся. Даже мужики так не храпят… А потом, когда сон окончательно расслабил Диану, откуда‑то из под одеяла вырвался беспардонный протяжный треск. Вся романтичность момента была безнадёжно испорчена вместе с воздухом. Захотелось пойти покурить, посмотреть на звёзды… Да. Надо бы переключиться на своё основное тело. Рыжуха пусть отдыхает, а Жека займётся отложенными делами, пока барышни дрыхнут.

Он аккуратно выбрался из под объятий, стараясь не вдыхать пододеяльные пары, встал с кровати и прокрался в гостиную. Взял пульт с собой, вернулся в спальню и прилёг. Убедился, что Диана не проснулась, свесил руку с пультом под кровать и щёлкнул.

 

Основное тело раскалывалось и трещало от многочасовой неподвижности. Спина онемела. Хотелось жрать и ещё много чего… Жека целую минуту ссал в унитаз.

– О‑о‑о‑о…. – стонал Жека в облегчении и думал, что в следующий раз перед переключением нужно обязательно сделать все дела. Если бы не кошмар – до утра тело не продержалось бы.

 

Потом Жека наспех пожарил яичницу с помидорками. Голод был очень сильный. Ещё и курить хотелось… Расправившись с завтраком, Жека всласть накурился, двумя сигаретами подряд. Так и бросить можно…

А потом вернулся к компу, проверить, не звонил ли Алекс.

Алекс звонил. Он уже был оффлайн, наверное, лёг спать. Жека прочитал адрес, где они бы встретились, напечатал ответ, извинения и оправдания, мол, устала слишком, спать легла…

 

Аккаунты Гипсокартона и Шабанова ещё не были взломаны. Вряд ли его киданули, скорее, придётся подождать некоторое время.

Ещё Евгении написали два спонсора. Эти щедростью не отличались – по, крайней мере, никто из них не скинул три косаря, перед тем, как писать богине. Предлагали они скромные денежки – пятьдесят‑шестьдесят тысяч. Выглядели мерзко: пузо, залысины. Какие‑то начальники, наверное. Алекс на их фоне казался отличным… бизнес‑партнёром. Можно было попытать счастья и с ними. Опустошить их скудные кошельки. Но это если с Алексом ничего не получится…

– Ну ты и соня, – вдруг раздалось сзади. Жека тут же закрыл вкладки. Диана, прикрытая банным полотенцем вошла в комнату. – Привет.

– Привет… – почему‑то застеснялся Жека, будто увиделся с ней в первый раз. А ведь, между прочим, они уже успели вытворить всякое…

– А как тебя зовут? – спросила она. – Мы так и не познакомились…

– Женя, – ответил он после небольших колебаний.

– Тоже? – удивилась Диана. – Многовато Жень на квадратный метр.

– У родителей плохая фантазия.

– Это ничего, – улыбнулась Диана. – Самое главное, что не Олег.

– Хех…

– Где у вас тут сушилка? – спросила она. – Вчера с Женей увлеклись… забыла, что кофта постиралась.

– В ванной на верёвочке…

– Точно! – хлопнула себя по лбу Диана, вспомнив, как она на эту самую верёвочку развешивала одежду раздеваемой рыжухи. Хлопнула и скрылась.

 

Жека бегал глазами по монитору, волнуясь и ожидая, что Диана ещё вернётся в комнату и начнёт приставать. Мало ли… Она ведь высказывала таковое намерение. Но красноволосая повесила кофту сушиться, хлопнула дверью ванной и ушла спать дальше… Жека вздохнул. Не то в облегчении, не то с досады. Чем бы тогда заняться? Жека решил открыть свою игру на юнити, старую демо‑версию, и занялся изучением давно позабытого кода.

 

11.

– Это, похоже, здесь, – сказал Гипсокартон.

Чёрная тонированная «бэха» остановилась напротив дома Жеки.

– Свет в окнах горит, ёпта… – сплюнул в окно круглолицый Мельница и почесал яйца через карман своих адидасов. – Бухает, что ли, эта чертила? Уже почти утро.

– Машина у него… женская.

– Думаешь, переключатель попал к тёлке?

– Я ничего не думаю, – буркнул Гипсокартон и щёлкнул костяшками кулаков.

– Ну чё? – спросил Мельница. – Пошли «пиздячек» развешивать?

– Нет, – отрезал Гипсокартон. – Никаких «пиздячек». Сначала пробьём владельца дома. Информация нам не помешает.

– Да чё ты ломаешься, ёпт? – Мельница снова сплюнул в окно и злобно выпятил свои глазёнки. – В пятачок дадим, да и все дела! Тем более Отец сказал…

– Мало ли че Отец сказал! – рявкнул Гипсокартон. – Малой, смотри, как взрослые работают, понял меня? А если пульт попал в руки менту? Или ФСБшнику? А? Что на это скажешь?

Мельница насупился и молчал. Ему уже порядком поднадоели эти эйджистские выпадки корефана. Конечно, сам Мельница такого слова даже не знал. Но расстроен был всё равно.

– На бутылку сядешь надолго, – закончил свою мысль Гипсокартон и потянулся за портсигаром с самокрутками. – Так что сидим и ждём. Наблюдаем.

 

Гипсокартон извлёк самокруточку и закурил.

– Дай сигу, – попросил Мельница.

– Губу закатай. Малой ещё, чтобы курить.