Шуттовская рота

– Ну, в таких случаях я обычно нанимаю кого‑нибудь из местных для управления моей собственностью, – пояснил Шутт. – А что касается предмета нашего разговора, то здесь у меня имеется дополнительный интерес: у меня уже есть предложение о покупке перестроенных зданий, если я надумаю их продать. Кое‑кто уже успел ознакомиться с архитектурными набросками и планами и решил, что здесь можно устроить прекрасный загородный клуб.

– Это приобретение, стало быть, в итоге принесет вам прибыль.

– Разумеется.

– А, собственно, чему я удивляюсь? Но давайте вернемся к статье, капитан, и, возможно, вы все‑таки объясните, почему надо было перевозить роту для временного проживания в один из лучших отелей на планете? А заодно объясните, пожалуйста, с какой это стати вы назвали там свою роту элитными войсками?

– Вот это как раз и есть еще один домысел, вина за который лежит целиком и полностью на журналистке. Я сказал лишь о том, что нахожусь здесь по «специальному назначению», а уж она сделала из этого свои собственные выводы. Что же касается качества нашего временного жилья… могу ли я говорить прямо, полковник?

– Пожалуйста, извольте. Если вы сможете прояснить ситуацию без затягивания этого… дорогостоящего разговора, это будет принято во внимание… хотя, я вижу, было бы разумнее сделать этот вызов с переводом оплаты на получателя.

– Что касается перестройки казарм, дорогого отеля для временного проживания и еще некоторых вещей, о которых вы, без сомнения, еще услышите не раз, то они часть моего плана по перевоспитанию роты. Вы должны понимать, что эти люди были унижены как собственным сознанием своей неполноценности, так и внушением этого со стороны, причем происходило это так долго, что у них почти не было возможности усомниться в этом, и потому они вели себя и действовали соответствующим образом. Все, что я хочу сделать, так это относиться к ним так, будто они – избранные войска. Так всегда поступают с атлетами при подготовке к соревнованиям. Держу пари, что в ответ они проявят себя победителями, потому что почувствуют себя таковыми.

– Если и дальше следовать вашей теории, то получается так: если они будут выглядеть как отборные войска и вести себя как отборные войска, то и сражаться они будут тоже как отборные войска. Ваше пари как‑то слишком теоретизировано, капитан.

– Однако мне кажется, стоит все же рискнуть, – твердо заметил Шутт. – А если это не так… ну, что ж, моими деньгами ведь я рискую, не так ли?

– Видимо, так. – Полковник Секира задумчиво поджала губы. – Хорошо, капитан, я дам вам возможность заниматься этим еще некоторое время. Если ваша идея сработает, Легион от этого только выиграет. Если же нет, мы останемся с тем, с чем были. Разумеется, сейчас, когда известно ваше настоящее имя, в случае вашего провала, как и на предыдущем месте службы, вам останется только исчезнуть с глаз долой.

– Разумеется.

– То, что я хочу сказать, капитан Шутник, так это, что в данном случае вы уязвимы гораздо больше, нежели Легион.

В голосе полковника звучала неподдельная заинтересованность, которая согревала его в эти ранние утренние часы.

– Разумеется. Благодарю вас, полковник.

– Очень хорошо. Я попытаюсь прикрыть весь шум вокруг вашего дела. А вы займитесь перевоспитанием вашей роты. У меня есть подозрение, что это потребует всего вашего времени и сил. Но на будущее, во всяком случае, постарайтесь держать меня в курсе, если пресса вновь заинтересуется вами или вашей ротой. Вы не единственный, кого не устраивают вот такие утренние побудки.

– Да, мэм. Я постараюсь это учесть.

– И еще, капитан…

– Да, мэм?

– Относительно перестройки ваших казарм. Как вы думаете, сколько на это уйдет времени?

– По моим прикидкам, недели две, мэм.

Улыбка триумфа озарила лицо полковника.

– Я так и предполагала. Вам, возможно, будет интересно узнать, капитан, что точно такой срок назвала моя сестра, когда решила пристроить новую веранду к своему загородному дому. Секира закончила!

Шутт подождал, пока передаваемое изображение полностью исчезло, и только тогда облегченно вздохнул.

– Все прошло в лучшем виде, – заявил он.

– Да, сэр, – поддержал его Бикер. – Но я обратил внимание, что вы не удосужились сказать полковнику о том, что купили не только казармы и землю, но и строительную фирму, которая будет заниматься реконструкцией.

– Мне показалось, это был не самый подходящий момент для подобной информации. – Командир подмигнул. – При случае напомните мне, что надо посадить кого‑нибудь специально на связь, чтобы вы не забивали себе этим голову.

– Хорошо, сэр… и спасибо вам.

– Не нужно никаких благодарностей, Бик. Просто у тебя и без того полно всяких забот.

Шутт потянулся и выглянул в окно.

– Итак… что сегодня у нас на повестке дня?

– Но, сэр… вы же сами заметили, что я разбудил вас слишком рано.

– Да, но теперь‑то я уже встал. Так что давай приниматься за работу. Позвони офицерам и сержантам, и в первую очередь Шоколадному Гарри. С какой стати они должны валяться в постели, когда я работаю?

 

Глава 6

 

 

Дневник, запись № 024

Я не буду делать даже попыток передать все ощущения, связанные с дежурством роты на болоте, хотя впечатления моего шефа от того первого дня, когда он присоединился к ним в этом задании, могли бы, без сомнения, кого‑то и заинтересовать. Это мое решение объясняется вовсе не недостатком желания или способностей передать всю глубину его чувств, просто я не так уж много об этом знаю, поскольку самому мне так и не довелось побывать с ротой на болоте – этому обстоятельству я чрезвычайно порадовался, когда увидел состояние их формы в конце того самого дня.

Песивец почти смирился с пребыванием в его отеле легионеров. При этом не следовало игнорировать и тот желанный денежный поток, который хлынул после затянувшегося периода застоя; к тому же солдаты, как оказалось, не столь уж и беспокойны, как он опасался. Он даже поймал себя на искренней попытке потратить часть собственного энтузиазма на улучшение их быта. Однако эти благие намерения в момент улетучились, когда в конце дня он увидел приближавшихся к дверям отеля легионеров, описать которых можно было, разве что сравнив их со стадом свиней, заполонивших тротуар.