Шуттовская рота

– Эй, секунду! Вес всего багажа должен быть заранее тщательно выверен. Нельзя же появляться здесь в последнюю минуту, приплясывая от радости, и ожидать, что я разрешу вам затащить на борт такой груз!

Шутт про себя тяжело вздохнул. Он опасался, что нечто подобное обязательно случится. По контракту с Легионом власть на борту корабля полностью принадлежала пилоту, и, подобно многим мелким бюрократам, тот имел об этом несколько преувеличенное представление. К счастью, Шутт был гораздо выше того, чтобы препираться с представителем этой касты.

– Послушайте… капитан, не так ли? Да, я не ошибся. Если вы взглянете на свою грузовую декларацию, то увидите, что груз, который уже находится на борту, гораздо легче, чем тот, который вы должны перевозить по контракту. Значительно легче. Мой багаж частично исправляет это недоразумение. Но поскольку это несколько больше, чем обычно разрешено перевозить военному персоналу, я оплачу пошлину за излишки из собственного кармана, ведь совершенно ясно, что мне не хочется оставлять его здесь.

Пилот, разумеется, знал, что груз, находящийся у него на борту, и в самом деле очень легкий, он определил это даже на глаз и уже мысленно облизывал губы в предвкушении прибыли на экономии топлива. И вот теперь эта неожиданная прибыль была готова улетучиться на глазах.

– Хорош‑ш‑о‑о… если только вы уверены, что весь ваш багаж находится в пределах оплаченной вами пошлины. И не ждите, что я возьмусь за его погрузку.

– Ну, разумеется, – успокоил его Шутт. – А теперь, если вы укажете, куда все это девать, носильщики сами обо всем позаботятся.

Бикер подхватил два чемодана, в которых было самое необходимое для путешествия, и направился к трапу.

– Я пройду первым, сэр, и прослежу за вещами, – бросил он через плечо.

– А это еще кто?! – прорычал пилот.

– Это Бикер. Мой дворецкий и компаньон по путешествию.

– Вы хотите сказать, что он отправляется с нами? Ни в коем случае! У меня договор с Легионом на транспортировку только одного человека. Считать до одного умеете? Один человек! Только вы!

– В этом ничего удивительного нет, поскольку мистер Бикер не состоит на службе в Легионе. Он подчиняется лично мне.

– Прекрасно. Это означает, что он не полетит.

Шутт внимательно изучал свои ногти.

– Понимаете ли, если вы утрудите себя проверкой веса, то обнаружите, что плата, которую я сделал в виде пошлины за весовые излишки, включает и доплату за вес моего дворецкого.

– Неужели? Однако существует некоторая разница между багажом и человеком.

Легионер тем временем внимательно разглядывал корабль.

– Ведь это «Космос‐1427», не так ли, капитан? Я уверен, что он позволяет разместить со всеми удобствами шесть человек. Учитывая, что это чартерный рейс и других пассажиров не будет, мы могли бы найти где‑нибудь местечко и для Бикера.

– Дело вовсе не в этом, – продолжал настаивать пилот. – В подобных случаях требуется оформление соответствующих бумаг и разрешение на транспортировку указанного частного лица на другую планету. У меня нет никаких указаний насчет этого Бикера.

– К счастью, – сказал Шутт, опуская руку в карман, – у меня есть с собой все необходимые бумаги.

– У вас есть бумаги?

– Разумеется. Ведь не мог же я ожидать, что вы нарушите правила, поверив мне на слово?

И он положил что‑то на приборную панель прямо перед пилотом.

– Эй! Но ведь это не…

– Изучите эту бумагу повнимательней, капитан. Я уверен, вы увидите, что там все в порядке.

Пилот застыл, молча уставившись в одну точку, что было неудивительно. Как заметил однажды Шутт, это обычная реакция человека, перед которым вдруг появляется тысячедолларовая банкнота.

– Я… полагаю, что это покроет дополнительные издержки, – медленно произнес пилот, не в силах оторвать взгляд от денег.

– Хорошо. – Шутт коротко кивнул. – А теперь, как только вы покажете носильщикам, где разместить мой багаж, мы будем тут же готовы к отправлению.

 

Дневник, запись № 007

Просматривая свои предыдущие записи, я обратил внимание на то, что мои комментарии приготовлений хозяина к новому назначению выглядят далеко не лестными. Я прошу вас понять, что мы являем собой двух людей совершенно разного типа, с совершенно различным подходом к расстановке приоритетов. Поскольку разногласия между нами случаются редко, мои замечания на этот счет следует рассматривать не как некую критику, а скорее как попытку внести в описание элемент завершенности. То обстоятельство, что именно я автор этих записей, дает мне определенное преимущество, позволяющее выразить собственное мнение и собственные предпочтения. И несмотря на то что я пытаюсь вести свой дневник как можно более беспристрастно, в нем все же заметна вполне понятная тенденция, определяющаяся моей личной ролью во всем происходящем. Я надеюсь, что вы сделаете скидку на это, читая мои записки.

Мой шеф, если уж берется за дело, то с куда большим размахом, нежели я, поэтому мне всегда остается лишь беспокоиться о том, возьмется ли он за дело вовремя, чтобы оно выгорело, и такое беспокойство выработало во мне готовность к тому, чтобы по возможности поддерживать его своими советами. Этот полет предоставил мне избыток таких возможностей – у нас было слишком много свободного времени.

Кстати, о времени – как вы могли заметить, я стараюсь вести этот дневник довольно последовательно, лишь изредка отмечая расхождение времен между записями. Но даты частенько ускользают от путешественников… особенно когда их пути ведут между планетами или звездными системами. И если хотите, чтобы у вас была какая‑то привязка к общей хронологии событий, попробуйте навести справки об описываемом мною в местной библиотеке или средствах информации.

 

Оторвавшись от компьютера, Шутт поднял взгляд и заметил, что Бикер, похоже, уснул прямо в кресле. Впрочем, это не было удивительным. При космических перелетах часто наблюдается потеря ощущения времени, поскольку и день, и ночь определяются только тем, когда вы включаете или выключаете свет. Для Шутта это были идеальные условия – он мог работать, когда ему нравится, делая перерывы на еду или для короткого сна в удобное для себя время. Однако Бикер не отличался такой гибкостью в выборе времени для отдыха, и потому не было ничего странного в том, что эти два человека частенько оказывались в противофазе жизненных циклов. Обычно это не создавало никаких проблем, но именно сейчас Шутт, как ни странно, обнаружил в себе потребность в беседе.

После нескольких мгновений напряженной внутренней борьбы с собственной совестью он решил пойти на компромисс.

– Бикер? – произнес он как можно тише.