Служебный вход. Мистический триллер

Не обращая внимания на упавший стул, Вероника Львовна вышла из за стола и начала прохаживаться вдоль окон нервно заламывая руки. Марта никогда не видела хозяйку, всегда сдержанную, в таком возбуждении. Она невольно не могла отвести взгляд от хозяйки и рассматривала ее черное нарядное платье. Вблизи стало заметно, что нарядным оно было давным давно и на бархатных рукавах видны блеклые проплешины. А вот тяжелый медальон, на толстой цепи был дорогой и скорее всего редкой авторской работы. Марта разглядела выпуклую крышку украшенную драгоценными камнями, но увидеть, что там изображено не могла

.‑Я добрая, очень добрая женщина и эта доброта губит меня.‑с надрывом говорила Вероника Львовна.– Я содержу инвалида, который сам не может заработать на хлеб. Тут она подошла к Червонскому и положила руки ему на плечи, изображая покровительство и поддержку. МихМих заулыбался, подхватил на вилку шницель и победно поднял его как заздравный бокал.

– Я содержу свою несчастную сестру, которую с трудом вырвала из лап нечистоплотного жениха. Мерзавец хотел погубить это чистое создание. Кэти закрыла лицо руками и громко, даже излишне громко, всхлипнула. Вероника Львовна наклонилась над сестрой, поцеловала ее в макушку и почти нежно убирая ее руки от лица, спросила дрожащую «тень» ‑Катюша, ты счастлива здесь?»

Катерина Львовна молча закивала головой. Марта внимательно посмотрела на Кэти и прикинула сколько десятилетий назад Вероника Львовна «спасла» свою сестру. Минутный ужас и растерянность, охвативший Марту сменился возмущением. Весь этот ужин должен был напугать ее, но она ясно и видела, что ее хотят обмануть и запугать. “ Все слишком наигранно». Марта посмотрела на Лекса. Он молчал. Его лицо было напряжено и сосредоточено. Он не сводил взгляд с тетушки и Марта видела, что он очень заинтересован, как зритель в театре, развитием событий. Где то хлопнуло открытое окно и морозный ветерок просочился в комнату. Тетя подскочила к дивану, схватила пуховый платок сестры и заботливо укрыла ей плечи изображая заботу. Кэти ответила ей преданным и благодарным взглядом.

– Ты понимаешь, что ты сделала не заплатив за квартиру, Марта Кристова? ‑продолжила свою обвинительную речь Вероника Львовна – За мою милость и снисхождение к тебе? Посмотри, ты отняла эти деньги у неимущих, у этих обездоленных людей.! Она быстро подошла к Марте и жестко чеканя слова произнесла – Что ты скажешь на это? Как будем расплачиваться? Марта резко вскочила и заорала “ Я заплачу! Просто мне нужна работа и стипендию я получаю. Я заплачу и найду себе другую комнату. К чему это представление!?

– Тебя уволили сегодня! Уволят завтра, а потом и послезавтра. Выгонят из института, если ты сейчас же не заплатишь!. Лицо Вероники Львовны исказилась. Она стояла возле стола и низко висящая лампа подсвечивала снизу ее серое лицо. В таком невыгодном ракурсе оно казалось неживым, каменным, застывшим. Марте даже показалось, что у хозяйки разорван рот, а стеклянные глаза будто смотрят сквозь нее. Марта перевела взгляд на Кэти, но та почему то заснула на своем стуле бессильно свесив руки вдоль тела. Ее голова свесилась на грудь как боксерская груша уставшая сопротивляться. МихМих посмотрел на растерянную Марту, расхохотался и весело сказал ‑” Нам очень нужны твои деньги!» Он закинул себе в рот пирожок целиком и подмигнул ей. На стол запрыгнул серая кошка Червонского и отправилась прямиком к Марте жалобно мяукая и даже не интересуясь шницелями на столе.

«Они все сумасшедшие», подумала Марта. “ Я попала на сборище ненормальных». Внутри у нее все дрожало. Она слышала не только биение своего сердца, где то в ее животе, что то сжалось и холодный жар и тошнота мешали дышать. Горький липкий страх наползал как ночной кошмар. Больше всего хотелось убежать, но она понимала, что ее уже не выпустят отсюда. Она снова тревожно посмотрела на Лекса, посмотрела ища хоть в ком то поддержки. Сейчас и он смотрел на нее. Его голубые глаза, казалось были наполнены слезами, но это был только отблеск от желтоватых огоньков керосиновых ламп. Мысленно она спросила его «Почему?», но вслух ничего не произнесла. Она почувствовала, что он и так ее понял.

– Марта, выход есть и я могу показать вам его. ‑сказал племянник, холодным уверенным голосом бизнесмена из американских фильмов. Того самого бизнесмена, который и деньгам счет знает и на сантименты не разменивается.– Вам нужно будет поработать. Но не в вашей тухлой бутербродной, а у нас, во Дворце.

«Он больше не говорит мне ты. Интересно почему? “‑мелькнуло в голове Марты.

– Ты слишком великодушен‑ проворчала Вероника Львовна. Она взяла в руки свой старинный медальон и щелкнув крышечкой заглянула внутрь.– Не знаю будет ли это одобрено. Марте показалось, что в медальоне у хозяйки фонарик, что то блеснуло ярким светом на ее впалые щеки.

– У моего племянника слишком идеалистичны представления о таких как ты, ‑бросила Марте тетя и с силой захлопнула медальон.

Таких как я. А что со мной не так? Марта забеспокоилась по настоящему и тяжкая обида также заползла в сектор ее души с подписью ««гордость». «Беспокойство» уже больше всего напоминало страх. Страх граничащий с животным ужасом жертвы, ужасом от беззащитности и безвыходности положения. Напуганная девушка поймала себя на мысли, что за последние сутки она выслушала столько гадостей в свой адрес, сколько не слышала за все девятнадцать лет своей жизни. Ее вечная вера в светлое будущее, уверенность в завтрашнем дне, все это осталось где то очень далеко.

Она посмотрела на Лекса, в его спокойное и такое привлекательное лицо, и спросила почти не дыша – И где же это работа?

– Во дворце. Работа рядом с домом это же так удобно. Мы заключим договор. Обычная сделка.

______

Настенные часы пробили семь. За деревянной дверцей блеснул начищенный до блеска маятник.

– Вот, в этом и состоит все это крайне простое предложение ‑тоном терпеливого учителя сказал Лекс. Он стоял к ней спиной и она видела только его затылок с коротко стриженными волосами. Его безупречно отглаженная белая рубашка, ослепительная и нарядная, резко контрастировала с «антикварностью» и заброшенностью обстановки столовой.

– Все делается в этом мире через связи и знакомых, ‑назидательно продолжил Лекс. Если бы не покровительство Вероники Львовны, вы Марта Андреевна, вряд ли получили бы такое отличное предложение, – резюмировал он и развернулся к Марте.

Все это время Марта сидела на стуле посредине столовой и сытая компания с удовольствием и любопытством рассматривала ее, пока Алексей Ильич неспешно излагал девушке условия ее новой службы. Весь вечер «Племянник» не смотрел в ее сторону, да и вообще ни на кого в этой комнате. Он производил впечатление чужака, в столовой тети и ее родственников.. Он был слишком красив, слишком независим и слишком умен. Власть, которую он сейчас показывал и с которой трудно было спорить была несравнима с мелочной злобой Вероники Львовны или сытым довольством Червонского. Это было что то другое, с чем Марта еще не сталкивалась. Когда Лекс начал говорить, то обставил все действие как театральное представление. И этот высокий стул посредине комнаты, и зрители с горящими от нетерпения глазами и, (как только сейчас заметила девушка),золотыми зубами. Сам же «режиссер» бродил вдоль окон и поливал из маленькой зеленой леечки коллекцию цветов Вероники Львовны. Он беспрерывно говорил, жестикулировал и двигался вдоль”рампы» заставляя «зрителей» поворачивать головы вслед за ним.

«Он отлично держит аудиторию», подумала Марта. Ей, историку, это напоминало суд инквизиции, но только вместо костра она получила год исправительных работ в папском дворце. “ Я напрасно так волновалась. Все так просто и действительно удобно. Не даром Водовоз говорил, что я счастливчик.»