Служебный вход. Мистический триллер

Марта растерялась. Она совсем не поняла в чем ее обвиняют.

– Ключи она потеряла! Ах, ты врушка! – злобно взвизгнула Милица Павловна.

Марта настолько опешила от этих криков, грубых и несправедливых, что не знала, как ответить. Да и стоило ли отвечать незнакомой полоумной старухе со странным именем Милица, которая кормила ее консервами в каких то подвалах московского метрополитена?

Марта искала реальные объяснения этой ситуации, как любой вменяемый человек отрицает НЛО, даже если оно зависло у него во дворе. Милица Павловна была явно неадекватная. руки старушки подрагивали и голова тряслась. Вишенки на шапке позвякивали

Марта недолюбливала бабушек еще со школы, а они тоже со школьных лет не оставляли ее без своего неусыпного внимания. Она помнила как они гоняли ее с друзьями с «чужих» качелей и шипели вслед ненужными замечаниями Историю своей жизни она совсем не хотела рассказывать этой скандальной бабке. Марта сама начала злиться и решила больше ничего не говорить, а подождать загадочного «племянника», который по словам Милицы, был «спаситель Зорро» для девушки потерявшей ключи..

– Я не врушка, поморщилась Марта, то ли от раздражения то ли от этого сладковатого старушечьего запаха, которым была наполнена комнатушка. Слово «врушка» показалось ей каким то детским и глупым. Так говорят только обиженные дети.

Марта встала и от нетерпения скуки решила получше рассмотреть подвал в котором оказалась. В конце концов она всегда так делала в незнакомом доме. Вообще то это был этикет и признак вежливости. А ей хотелось остаться вежливой в любой ситуации.

– Сядь, где сидела, – резко одернула ее старуха.

– Я не хочу сидеть, ‑ответила Марта, не хо‑чу! Открывайте дверь, я вернусь наверх. Что за ерунда! Девушка опять вскочила и схватила свои вещи.

Милица Павловна с необычной для пожилой женщины прытью, подбежала к ней и с силой посадила на шаткий диван.

– Не трогайте меня! не узнавая свой голос закричала Марта, ‑отпустите меня Сердце ее колотилось. Она была ужасно напугана. Старуха сжала худые плечи Марты и удержала ее на скрипучем диванчике.

– Молчии! зашипела она, ‑Он уже здесь! Она тряхнула Марту и отпрянув, отдернула руки, которые цепко держали плечи девушки. Лицо ее внезапно переменилось Старуха притворно сладко улыбнулась. – Вот вы молодые, какие вы нетерпеливые.

От ярости и злобы Милицы Павловны в один миг не осталось и следа. Послышался зум дверного звонка. Обычный звук стандартного домашнего звонка, который можно слышать “ на всех лестничных площадках» страны.

Милица Павловна сразу бросилась к двери, но вернулась, вытянув губы посмотрела на свое отражение в до блеска начищенном чайнике и потом снова, уже чинно и размеренно отправилась к двери под фонарем.

Ошеломленная Марта замерла на расшатанном диванчике и не сводила глаз с двери. От усталости, тревоги и страха у нее кружилась голова и путались мысли. Она непроизвольно сжимала и разжимала руки, нервно похрустывая костяшками.,была у нее такая дурацкая привычка.

Старуха напугала ее Теперь девушка уже не могла понять радоваться этому звонку в дверь или наоборот, – вскочить и бежать со всех ног обратно, наверх. Краем глаза она покосилась на дверь через которую попала сюда и увидела в замке связку ключей с большим брелком, который она не могла рассмотреть издали. Потом Марта перевела взгляд на затемненную комнатку, туда, куда юркнула старушка. “ Выбор? подумала девушка, Из чего выбирать? Вернуться в ментовку или выйти с незнакомым человеком, но все же отправится в знакомое место? Ну все же нормально, за мной приехали. Пусть и от Вероники Львовны.»

Путевой фонарь над дверью загорелся ярким светом, а в дверь звонили настойчиво, не переставая. Трели звонка заполнили собой все вокруг. Марта видела как Милица с трудом открывает большую, тяжелую задвижку, пыхтя и визгливо покрикивая – Да, да, уже открываю. От волнения у старухи дрожали руки и она никак не могла сдвинуть тяжелую щеколду.

Марта встала и стараясь сохранять невозмутимый вид начала одеваться, ведь это за ней приехал племянник. Закончился этот безумный день. Но что то дрожало в ней тонким голоском, каким то неясным беспокойством. Она поняла, что ее руки тоже дрожат. Одеваясь она не сводила взгляд с двери, фонаря, и суетящейся старушки.

__________

Тот кого называли племянником был высок ростом и как ей показалось издали, широк в плечах. Он был одет в длинную, явно дорогую, дубленку. Такой в Москве не купишь и большую шляпу с опущенными полями. С полей шляпы ссыпался снег. “ Он же на машине», мелькнула мысль у Марты ‑неужели такой снегопад?. Сначала она подумала, что он в маске, но это был широкий объемный шарф несколько раз обмотанный вокруг шеи. ОН закрывал всю нижнюю часть лица. Марта почему то сразу обрадовалась увидев этот шарф. Он был точно такой же как и у нее. Обычный шарф, купленный в обычном магазине. Марту это успокоило. Все было привычно и уже совсем не странно.«Да все нормально, подумала Марта, обычный человек, племянник Вероники Львовны. Все хорошо. Еду домой.».

– Вот‑говорила «племяннику “ Милица Павловна указывая острым пальцем в сторону Марты, – Гляньте только, девушка Марта. Вас дожидается. Накормлена, напоена, все как велено.

Она суетилась, старалась заглянуть в глаза вошедшему, но как раз лица его невозможно было разглядеть Мужчина властным жестом отодвинул старушку, сунув ей в руку свернутые купюры,

– За беспокойство, – низким голосом бросил он.– Вероника Львовна благодарит.

Рассматривая вошедшего мужчину Марта почти и не слышала раболепных причитаний Милицы Павловны.

Марта скинула с себя оцепенение и широко улыбаясь шагнула навстречу «племяннику “ Вероники Львовны. Сама светская любезность. Ее так научили еще в детстве бабушка с дедушкой. Это было не принято вспоминать и обсуждать, но были они из лифляндских баронов и умение вести «театральную» светскую беседу осталась у них навсегда.

– Привет, я Марта Кристова. Я у вашей тети комнату снимаю. Ужасно жаль, что вы так беспокоились, ехали сюда среди ночи. Извините. Девушка говорила быстро, одновременно надевая куртку и наматывая свои шарфы. – Я за комнату заплачу, честное слово. Я как раз на работу устроилась и родители пришлют… может быть, – как то сразу упавшим голосом закончила она. Врать она не хотела. На родителей надежда была слабая. Отец давно болел и мама вкладывала все деньги в его лечение.

Марта всматривалась в лицо племянника, но не могла “ поймать» его лицо и списала это на плохое освещение. “ Командор, ни дать ни взять. Человек без лица», подумала Марта. Застыл как мраморная статуя» Ей хотелось быть как всегда, оживленной и непосредственной, но что то не получалось. Будто все чему она научилась и все к чему привыкла, исчезло в этом подвале, в этих сырых стенах и в этой вонючей банке из под баклажан.