Служебный вход. Мистический триллер

– Наш договор не окончен. Сегодня ты должна быть у меня не позднее 18 часов. Я приглашаю тебя на ужин. Там все и обсудим, если ты конечно собираешься платить..

– Да, конечно, я заплачу. Извините, Вероника Львовна. Я на работе сейчас, – добавила она.

– Верх глупости! – раздраженно ответила хозяйка, – я знаю куда я звоню.

Марта не могла понять как такое возможно. От неожиданности и почти фантастичности ситуации она плохо соображала.

– Но я на работе до восьми. Мне же нужны деньги для оплаты. Начала убеждать она хозяйку, ‑Я приду попозже или завтра. После учебы. Марта стала говорить громче. Голос ее стал жестким, она выходила из себя.

– Сегодня! или никогда ты больше не зайдешь в эту комнату! Замерзнешь на улице!! Вероника Львовна перешла на крик.. Марта услышала шаги и повесила трубку.

В щель двери она увидела Тамару Николаевну. Та вышла в коридор и направилась прямо к кабинету. Марта юркнула в шкафчик со швабрами. Лик главнейшей, с наклеенными ресницами и яркой помадой, блестел от пота. Она была женщина полная и в зале ей стало жарко. Марта слышала ее тяжелое дыхание.

Девушка вжалась в вонючие тряпки, серые и затхлые которыми была окружена в этом чулане. Она была так напугана, что старалась даже не дышать. Марта слышала как вошла Тамара Николаевна, как тяжело упала на стул и со страшным скрежетом придвинулась к столу. Марта, затаив дыхание, слышала как шуршат бумаги, как директриса, что передвигает на столе. Затарахтел телефонный диск и Тамара Николаевна тяжело вздохнула всей своей необъятной грудью.

«Неужели есть кто то главнее главнейшей? – хихикнула про себя Марта и закрыла рот ладошкой, подавляя смешок. По всем этим звукам и вздохам легко можно было догадаться, что директриса готовится к неприятному разговору. Снова скрипнул стул и Тамара Николаевна «настроила “ голос, хрипло откашлявшись. Она курила только дефицитные сигареты «Кэмел», но это не спасало ее связки.

– Добрый день, мурлыкнула она в трубку. Вы просили позвонить. Надеюсь не случилось ничего неприятного. Пока все отлично. Все идет как и договаривались. Ваша прозорливость удивительна.

«Еще слово и она коленопреклоненно поцелует трубку», раздраженно продумала Марта. Интересно, с кем это она? Девушка боялась даже заглянуть в маленькую щель между дверными замками, но любопытство пересилило. Стараясь не уронить стопку железных ведер, заваленных швабрами, она присела на корточки и заглянула в кабинет. Она увидела застывшее лицо «главнейшей». Та непонимающе моргала своими огромными театральными ресницами, которые начали предательски подтекать. Иногда она открывала рот, чтобы вставить хоть слово, но на другом конце провода ей явно не давали это сделать.

– Верочка, я вас умоляю. У меня такой наплыв! Тамара Николаевна старалась вставить хоть слово – Может быть не сегодня? Она провела ладонью по вспотевшему лбу и бессильно откинувшись на стуле серьезно и с готовностью ответила – Да, конечно. Я и не рассуждаю. Просто, мне показалось…. будет сделано, госпожа.

Главнейшая опустила трубку на рычаг, решительно встала и открыла дверь в коридор.

– Марта! Марта Кристова твой перерыв закончен.! ‑грозно проорала Тамара Николаевна. Марта в ужасе вскочила и чуть не опрокинула на себя стопку старых газет. Директриса вышла в коридор и Марта слышала как она заглянула в раздевалку, потом дернула ручку туалета. Девушке показалось, что главнейшая вышла в зал и Марта выскочила из чулана, роняя швабры. Прямо перед ней высилась главнейшая. Ее лицо покраснело от гнева, нарумяненные щеки тряслись. казалось, что Тамара Николаевна, как и Марта, на какое то мгновение потеряла дар речи.

– Кристова! Ты никуда не годишься! Собирай вещи и на выход, – наконец медленно, жестко разделяя каждое слово, произнесла директриса.

Марта упрямо покачала головой

– Вы не имеете права. Я молодой специалист, я студентка и еще недели не проработала, не совсем уверенно, но с вызовом ответила девушка, нанизывая один ненадёжный аргумент на другой. Она надеялась воззвать к разуму, закону, своей удачливости, но заглянув в глаза Тамары Николаевны поняла, что напрасно.

– Я отработала пять дней, уже упавшим голосом сказала она, несмотря на директрису. Та подошла к ней совсем близко и Марте показалось, что она выдавливает ее из кабинета всей своей благополучной массой.

– С вещами на выход. Денег за пять дней дам. Она схватила Марту за плечи, развернула и вытолкнула из кабинета.. ‑Весь коллектив подтвердит, что таких лентяек. нам тут не нужно!

Марта быстро вышла в коридор, но не пошла в раздевалку для персонала, а как была в войлочных тапочках и огромном фартуке, выбежала на мороз.

На улице почему то уже стемнело. Шел снег. Мягко, бесшумно и красиво падая на узкие подоконники соседнего дома. Трубы вентиляции казались чудесными домиками‑ чудесной страны покрытые блестящим снегом. У каждого есть этот порог, даже у самой позитивной и веселой личности. Но точка “ Я смогу» была пройдена и пройдена неудачно. Марта расплакалась и слезы крупными каплями скатывались из ее глаз и попадали в уголки губ. Их соленый вкус напоминал, то ли слезы то ли кровь. Губы неприятно защипало. «Губы обветрились, – как то отстраненно подумала она, ‑трещинка наверное. Мама говорила надо сливочным масло мазать.»

«Бутерброды возьми. “ Марта вздрогнула и оглянулась на голос. Слева от нее «Клара Цеткин», в своем безразмерном тулупе накинутом на плечи, докуривала вонючую серую папиросу. Она затушила ее в сугроб, сплюнула под ноги и тяжело покачиваясь прошла мимо девушки не забыв толкнуть ее в бок. Марта охнула и села в сугроб.

На Спасской башне мелодично заиграли Куранты. Здесь было их отлично слышно. Вся улица 25 октября узнавала точное время по бою Кремлевских Курантов. Пробило три часа. “ Как такое может быть! – в отчаянии непонимания прошептала Марта. Я только, что пришла на работу. Прошло не больше двух часов. Она выбралась из сугроба и вернулась в «Бутербродную». В такие моменты своей жизни она очень жалела, что не курит.

*****

Сегодня я сам за рулем и могу курить в машине. Иногда так мало нужно для ощущения свободы. Cohiba Robusto, маленькая плотная идеальная. Люблю ее за аромат сосновой смолы. Львович будет ворчать, но мне кажется, что это лучше чем его котлеты. Ваши пресловутые котлеты. Цивилизация, которая поднялась на котлетах! Снегопад усилился, новенькие дворники навязчиво шуршат по лобовому стеклу и все равно оставляют разводы.. Мне сложно смотреть на улицу за этими странными шевелящимися шторками. Не хочу ничего пропустить. Я видел как она бежала от метро «Площадь Революции» роняя в грязный придорожный снег, то варежки, то свою неизменную книжку. Без шапки и совсем не грустна. она ждет ее грусти и уныния, но я этого не вижу. Ну поэтому ее и нашли, и выбрали, и я здесь именно поэтому. Я только Ловец. Я‑Ловец. Пальцы снова деревенеют. это нормально для тысячелетних ловцов, но мне всегда нужно что то с этим делать. Например закурить.

Московский гололед прикрыт легким слоем снега и они так забавно шлепаются, роняют сумки, оранжевые шары апельсинов катятся под колеса машин. «Черт, Черт!», слышу я. Я так хорошо слышу, что меня это пугает. Даже днем я слышу слишком много. «Девушка, вам помочь,?. Высокий мужик отбросил сигарету и поднимает упавшую «девушку» неопределенного возраста, укутанную в цветастые платки. Она пыхтит и вырывает руку. Могла бы и поблагодарить. На ногах валенки. Забежала перед поездом «Москву повидать».