Соленый волк
Павлов ушел, а Малахов занялся Драбовой. Он, может, и начальник районного отдела, но в душе как был, так и остался опером. И ничуть не потерял интереса к своей работе. И охотничий азарт в нем не остыл. Возможно, он выйдет на след преступника еще раньше, чем его помощники.
Глава 3
Тепло, сухо, листья над головой шелестят на слабом приятном ветру, навевают сон. Люба борща наварила, голубцов налепила, накормила до отвала. А еще пиво, рыба… Максим сидел за столиком под виноградной беседкой и клевал носом. А Людмила Василиничева все говорила, говорила.
«Да это просто ужас какой‑то! Вика совсем никакая, сейчас пойду к ней, а то как бы чего не вышло!..»
У криминалиста чемодан криминалистический, у оперуполномоченного – оперативный. Можно сказать, джентльменский набор опера. «Жучки» для прослушки, радиомаячки, детектор электромагнитного поля, видеоглазок с вайфаем, бинокль обычный, несколько отмычек, порошки, кисточка, скотч для снятия отпечатков. Так называемый следственный портфель со всякой всячиной, от авторучки до анатомического пинцета и ультрафиолетового фонарика. Планшет с электронной картой, приемным устройством и массой приложений к базам уголовного розыска, ГИБДД, сотовых операторов и муниципальных видеокамер. Набор необязательный, никакими приказами не установленный, более того, местами ограниченный статьями Уголовного и Административного кодексов. Но тем не менее у Максима такой набор имелся, и сегодня он ему в очередной раз пригодился.
Егор смог убаюкать бдительность Василиничевой, напросился к ней в гости на чашку чая. Женщина жила одна, в маленьком кирпичном доме с забором из оцинкованного профнастила. Возможно, Людмила рассчитывала на допрос в обстановке более интимной, чем разговор с глазу на глаз. Если так, то Стасов обманул ее ожидания. Поговорил, попил чайку и ушел, оставив бяку в ее телефоне. Установить шпионское приложение на смартфон дело нехитрое и быстрое, если знать как. Стасов справился с задачей. И пару «жучков» установил – в прихожей и гостиной.
Василиничева жила на улице, параллельной Колхозной, а «жучки» позволяли прослушивать разговор на дальности до километра. Смешно это или нет, но сигнал уверенно принимался перед самым домом на улице Колхозной, но стоило переступить порог, он обрывался. Пришлось ставить приемник на столик перед домом, под виноградную беседку. Погода хорошая, тепло, приятный ветерок с реки тянет. Желудок полный после обеда, пиво вкусное, балычок просто прелесть. Люба со своим мужем на задании – во дворе соседнего дома, Стасов, устав от Василиничевой, переключился на других знакомых потерпевших. И Малахов с ним. А Максим на прослушке. И так хорошо ему, так уютно. Глаза слипаются, бессонная ночь дает о себе знать. Но Максим знает, как бороться со сном, опыт у него большой.
«Эй, хорош спать!»
Максим распахнул глаза, ожидая увидеть Малахова, Стасова или даже Штанова. Все‑таки заснул он, а разбудил его незнакомый голос. Но Стасов такой, что мог изменить голос – шутки ради.
Но вокруг никого, только листья над головой шелестят. Где‑то за забором негромко засмеялась Люба, похоже, наблюдение за соседом проходит успешно.
«Да не сплю я!» – отозвалась Василиничева.
Максим кивнул. Это из эфира голос. Телефон Людмилы молчит, но сигнал идет с «жучков».
«Просто присела… А ты как зашел?»
«Дверь открыта была».
«Не ври, закрывала я дверь!»
«Я никогда не вру!» – в мужском голосе зазвучали угрожающие нотки.
«Ну, может, и забыла закрыть»… – заметно присмирела Василиничева.
Максим вспомнил, с кем говорила Людмила до того, как он уснул. Не пошла она к Драбовой, а переговорила с кем‑то по телефону, видно, ее саму сморил послеобеденный сон. А тут гость, дверь закрыта, но у него отмычка. Людмила это поняла, возмутилась, но быстро сдала назад. Видимо, опасный у нее гость.
«А может, ты еще что‑то забыла?»
Максим услышал, как заскрипел диван, это гость подсел к хозяйке дома.
«Может, не сейчас?…» – жалобно спросила она.
«Кто не может, тот не сейчас. А я всегда могу!»
«Ну Гена!» – захныкала женщина.
Диван заскрипел еще сильнее. Женщина легла, Гена на нее навалился, и понеслась. Максим поднялся, смахнул со стола приемник и отправился к своему «Фокусу», который стоял за воротами.
Возле пятьдесят шестого дома на Ворошилова, где жила Василиничева, стоял черный тюнингованный «Гранд Чероки» третьего поколения, окна затемнены, не видно, есть кто в салоне или нет. Максим проехал мимо, метров через пятьдесят свернул с дороги, невольно заблокировав выезд со двора полутораэтажного дома, остановился. Перебрался на заднее сиденье, достал бинокль, навел на «Чероки». Лобовое стекло не тонировано, но в салоне темно, даже многократное увеличение не позволяло увидеть что‑либо сквозь него. Но и движений за стеклом не угадывалось, скорее всего, в машине никого нет.
А в эфире скрипел диван, раздавались охи, вздохи, полезной информации ноль, один голый разврат. Гость на самом деле мог, причем долго. Максим успел войти в базу, пробить владельца «Гранд Чероки», который стоял у пятьдесят шестого дома. Владелец Горошников Геннадий Алексеевич, восьмидесятого года рождения, место регистрации город Волговодск, улица Октябрьской Революции, дом семнадцать, квартира сто четыре.
Наконец на диване успокоились. А вскоре и заговорили:
«А ты говорила, не сейчас!»
«Уже забыла!» – засмеялась Василиничева.
«И я забыл. Здоровался я с тобой или нет?»
«Эй, хорош спать!» – передразнила гостя Людмила.
«Да? Ну, тогда привет! Как дела?»
«Да как дела…»
«Что, ничего интересного?»
«Ну, как тебе сказать… Никиту из воды сегодня выловили».
«Какого Никиту?» – после короткой паузы спросил Горошников.
«Ну как это какого? Ты же спрашивал!»
«Кого я спрашивал?»
«Драбова Никиту. Ты спросил, чем он занимается».
«Я спросил?… Ты говорила о своей подруге, сказала про ее мужа, я спросил, чем занимается подруга, чем занимается ее муж».
«Да?»
«Так что не надо на меня бочку катить!»
«А кто на тебя бочку катит?»
