Спасти королеву. Хроники земли Фимбульветер
Я никогда не задумывался о том, насколько хорошо умею танцевать. Учили, как всякого человека благородного происхождения, но мне это занятие было совсем не интересно, то ли дело фехтование. Задолбил фигуры и движения танцев до той степени, что тело все делает само, и на этом успокоился. К балам относился, как к любому скучному дню на службе – ничего приятного, но страшным злом назвать нельзя.
Но Герда…
Ее тоже научили всему, она кружилась на заднем дворе и со мной, и с Хельгой, и даже с Оле Сваном («Э, дети мои, вы не танцуете, а больше обнимаетесь! Дело хорошее, но на балу‑то как?»). Герде нравилось, она радовалась и смеялась. А как танцевала одна на льду замерзшего залива!
Но тут вдруг растерялась.
Столичный блеск, громкая музыка, непривычное и неудобное бальное платье, множество незнакомых людей, придирчиво ее разглядывающих. Недаром даже несокрушимый Оле Сван избегает всяческих великосветских увеселений.
Герда начала ошибаться, делать неправильные шаги, путаться в движениях, поворачиваться не в ту сторону и от огорчения сбиваться еще больше. И добро б еще танец был такой, что можно просто незаметно повиснуть на кавалере, так нет, на королевском балу принята медленная и торжественная тягомотина. А мне даже за руку Герду не взять, можно только прикоснуться к кончикам пальцев.
Гердины ошибки заметили все. Смотрели, как на актерку на ярмарке. Хельга, невесть из каких соображений решившая принять приглашение канцлера Хегли Секъяра, бросала в нашу сторону встревоженные взгляды.
А, да пропади они пропадом, эти правила!
Тягучая музыка наконец смолкла. Герда, низко опустив голову, шмыгнула за колонну.
Хельга возникла рядом, будто ее принесли дворцовые сквозняки.
– Герда, солнце наше, что случилось?
– Я… я…
– Ты не больна, не услышала плохую новость, а просто расстроена из‑за того, что не смогла что‑то сделать хорошо?
– Я… А все…
– Все – это люди, которых ты видишь в первый раз в жизни и больше никогда не встретишь? Тебе важно тут мнение кого‑то, кроме моего брата, который любит тебя и будет любить, несмотря ни на что? Кстати, Ларс, почему эти слова говорю твоей жене я, а не ты? Успокойся, девочка. Постой немного. Обмахивайся веером. В этом нет ничего стыдного, здесь душно, многим дамам становится нехорошо. Если хотите, можете после следующего танца тихо уйти. Народ уже разбегается, Хрольв с Брюнхильдой сами примеряются, как бы половчее улизнуть.
Еще раз кивнув Герде, Хельга удалилась. И правильно, нечего стоять толпой, лишнее внимание привлекать.
А бал действительно мог скоро закончиться. Королева Брюнхильда, в начале вечера имевшая вид радостный и довольный, сейчас хоть и улыбалась всем, но еле на ногах держалась. Хрольв наклонился к супруге, спросил что‑то, та отрицательно покачала головой. С ней не говорить сейчас надо, а уводить, не то как бы не пришлось уносить.
– Где только Къоль подобрал эту неуклюжую индюшку?
Говорили не так, чтобы я точно мог слышать, но и не таясь. Музыканты как раз сделали паузу между двумя танцами, а насмешник этого то ли не заметил, то ли не счел нужным понижать голос.
– И это вурдесса? Ей место в стойлах на кхарне!
И резкий неприятный смех нескольких человек.
Гнев сдавил горло. Так я всегда вспыхивал, когда говорили гадости про Хельгу. И дрался, невзирая на количество и силу противников.
Герда стиснула мою руку.
– Не надо.
Но я насколько мог бережно разжал пальцы любимой, перенес их на свой локоть и повернулся на голос.
Они стояли в нескольких шагах от нас, трое юношей и две девушки. Все разряжены, как пирамидки гранде на праздник Нюсне, но в четверых ясно распознаются провинциалы, а пятый… Точно из столичной знати. Набирает себе будущую свиту. Именно он говорил гадости про Герду. Просто развлечения ради.
Они поняли, что я все слышу, и догадались, что собираюсь сделать. Свита напряженно запереглядывалась, а насмешник был беспечен и весел.
– Ларс Къоль, – я чуть поклонился. По‑особому, это не было выражением покорности или знаком вежливости, а тонкой насмешкой воина, дающего понять: враг не осмелится ударить мечом даже по склонённой шее.
– Хрут Стенъбук. Чем обязан… хеск хронист?
Парадный наряд не предполагает наличие чернильницы‑дракончика, но все же я, собираясь на бал, повесил ее на грудь.
– Недостойно благородного человека обсуждать даму в нелестных выражениях, насмехаться над ней.
– Хеск, вы считаете себя в праве запрещать людям иметь свое мнение?
– Нет, я даже признаю право отстаивать его с оружием в руках.
– Это вызов?
– Да. Выбор места и времени поединка, а также оружия, за вами.
Хельга снова стремительно подошла и, окинув собрание пристальным взглядом чуть прищуренных холодных глаз, встала рядом с Гердой. Как равная с равной. Главный прознатчик, Глава и легенда Палаты Истины города Гехта. К чьей перевязи, украшенной гербом с серебряным драконом, крепится шпага, право носить которую хесса Къоль заслужила собственным трудом, отвагой и благородством. Вурдесса, чья родословная равна истории королевства, связавшая свою судьбу с простолюдином, капитаном стражи. Спасибо, сестра.
– Благородная хесса, – Хельге Хрут Стенъбук поклонился куда более почтительно. Ссора между двумя недорослями грозила перерасти в конфликт кланов, родичи за такое зачинщика явно не похвалят. – С вашего позволения. Хеск Къоль, я принимаю вызов. Через полчаса на западной галерее. В присутствии секундантов. Шпаги.
Противник снова поклонился Хельге, потом мне, проигнорировал Герду и удалился в сопровождении свиты.
Вот фунс.
Полчаса – не такой большой срок, чтобы забрать из оружейной шпагу и найти эту самую западную галерею. Опоздать – значит заранее признать своё поражение. А ведь надо еще пригласить секунданта. Хельга как кавалерственная дама имеет право свидетельствовать честности дуэли, но ей лучше остаться с расстроенной и испуганной Гердой.
– Вот вы где! А я вас ищу. Хесса Хельга, мое почтение.
Вермъер появился как нельзя вовремя.
– Харальд, секундантом будешь?
Оружейника короля звали хеск Сигмунд Конъяр. Я это знал, Хельга заставила вызубрить имена всех сколько‑нибудь значимых людей, которых я могу встретить во дворце. Искать хранителя шпаг, вопреки опасениям, не пришлось – хеск Конъяр удобно обосновался в небольшой комнатке возле высокой запертой двери оружейной, и нашему приходу, а явились мы раньше Хрута Стенъбука, нисколько не удивился. У Хрольва Ясного во дворце ни один праздник без драки не обходится?
