Страж Бытия
Превосходящий по высоте каменный штык пронзил белую пирамиду. После чего последовал катастрофический взрыв, задевший и тех, кто в бегстве уже успел к ней приблизиться.
Теперь бежать было некуда и выжившим осталось только вновь атаковать:
– Прямой огонь по Бродяге! – отдал приказ ефрейтор.
Внезапно его со спины подхватила большая, земляная рука. Только через пару секунд Талис понял, что уже нёсся на высокой скорости к врагу.
Когда он оказался прямо перед Бродягой, тот вцепился в его голову своей мясистой лапой, что была оснащена рыцарской перчаткой с чёрным дымом и гравировкой в виде распада. Для Талиса это прикосновение оказалось смертельным.
Не прошло и 10 секунд, как ефрейтор, издавая порыкивающие звуки, неспешно поднялся на ноги. Глаза его были залиты белой пеленой. И похрамывая, вошёл в общее течение к другим мертвецам.
– Малик? – связался с ним Керай. – Мы находимся под Чёрным Драконом, включи отрицательное поле, пока мертвяки до нас не добрались.
– Чего вы там овец высчитывает?! Нужно валить, это же Бродяга!
Отрицательное поле включилось, закрыв собой весь корабль и команду внизу. Оно было прозрачным, что давало возможность безопасно наблюдать за ситуацией.
– Я должен узнать, что у него за сила!
– Сейчас не время для этого! Ты ведь видел, что стало с исследовательским судном?!
– Всё будет в порядке, пока нас защищает ОТП. Малик, это наш единственный шанс узнать: есть ли у Бродяги Амулет Жизни.
Над полицейскими кораблями возник гигантский, каменный шар. Затем лёгким взмахом руки Бродяга обрушил его вниз, тем самым уничтожив спасительный транспорт прямо на глазах у всех.
Однако чувство фатальности не успело взять над ними вверх – так как через две секунды Колоссальный расплющил их двумя каменными стенами.
Живых оставалось ещё много, но Бродяга расправлялся с целыми толпами людей разом, и он делал это столь непринуждённо и безжалостно, будто считал тех за насекомых, что пытались избежать кары от нависшего над ними ботинка…
Погибшие уже начали сливаться с каменными валунами, а нейтральный лёд выдавал красную субстанцию на своей белёной простыне. В округе были лишь: камень, кровь, лёд и живые мертвецы, что поедали уже не боеспособных солдат или тех, до кого ещё не добрался сам венец этого хаоса.
Взлетев на большую высоту, Бродяга завис, словно начал наблюдать за устроенной бойней сверху…. Затем его тело перевернулось и со скоростью молнии устремилось вниз. Шея Бродяги хрустнула так отчётливо, что это можно было услышать и в двадцати шагах…
Встряхнув пространство, перед мёртвым телом Бродяги появился ещё кто‑то: Кожа бледнее ночного снега. Глаза абсолютно черны, как и волосы, что длинным скосом уходили вправо. Рот закрыт прочной, белой маской, а спина – белым плащом с симметричными линиями. В его открытой груди вращался некий чёрный водоворот размером с локоть. А вокруг постоянно маячило живое, чёрное пламя. Этот пребывший являлся ещё одним Колоссальным и для всех он известен как: «Дитя Тьмы».
Несмотря на явно фатальное повреждение, Бродяга упрямо отказался от встречи со смертью: И поднявшись перед врагом, он просто стал руками вправлять себе шею.
Реакцией на это воскрешение: Дитя Тьмы что‑то ему сказал, но голос его был непонятным и похожим на пищащее электричество. Затем тот скинул с себя плащ, показав: бледно‑мускулистое тело, пояс и перчатку с чёрным дымом. Она немного отличалась от той, что носил Бродяга: гравировка частиц на ней скорее напоминала единение, нежели – распад.
Дитя Тьмы начал поединок с взмаха руки, но этот простой жест вновь заставил Бродягу воспарить кверху. И когда он дёрнул рукой уже вниз, то будучи пленником в невидимых цепях Бродяга принуждённо рухнул на лёд. Затем ещё, ещё и ещё – каждый раз он как лист поднимался в воздух, и разбивался насмерть упавшим метеором внизу…
Завершив это телекинетическое избиение, Дитя Тьмы, с помощью этих же невидимых сил поднёс к себе Бродягу. И снова сказав что‑то непонятное, он сжал руку в кулак.
Кости Первого Колоссального начали ломаться все и сразу, однако в этом истязательном процессе он не издал не единого вопля…
В итоге его массивное тело обратилось в небольшой, мясной шар с тряпками. Который позже, Дитя Тьмы просто вышвырнул телекинезом прочь…
Окинув своим акульим взглядом армию мертвецов, он принялся и за них: Вся немалая площадь залитая армией нежити, подверглась тотальному удалению. Разом, поднявшись в небо, они подобно мигрирующим птицам слетелись в одну точку. И под мощным, телекинетическим давлением Дитя Тьмы – мёртвые смялись в единый ком из плоти. Полил кровавый водопад, как при выжимании гигантской губки, что сделало внизу влажную гору из потрохов и почти чёрной крови.
Закончив, он вышвырнул эту мясную сферу настолько далеко в небо, что та попросту потерялась из вида – тем самым, специально или случайно, сохранив жизни всем тем, кто смог уцелеть в этом ужасе…
Периферическое зрение Дитя Тьмы вдруг что‑то потревожило. Посмотрев налево, он увидел самого вожака мертвецов:
Тот уже стоял на ногах, раны на теле отсутствовали, а позиция его рук намекала на ближний бой – что было весьма необычно, так как он стоял в сотне метрах от своей цели.
Бродяга бьёт кулаком по воздуху и перед Дитя Тьмы из пыли возник 10‑ти метровый, каменный кулак, что уже летел вперёд с очень высокой скоростью. И при точном контакте он снёс серое тело с поверхности, как грузовик мешок с водой.
Упав на лёд, этот 10% огрызок проскользил несколько метров, оставляя чёрный, продолговатый след с разбросанными внутренностями. Среди беспорядочной массы остался не тронутым только чёрный водоворот, что ранее располагался в его груди.
Сперва оттуда вылезла серая рука, что пальцами вцепилась в лёд. Затем и вторая. Одно напряжённое подтягивание и на поверхности показался уже новый Дитя Тьмы.
Чёрное пламя агрессивно накинулось на умерщвлённое тело. И когда оно сожгло его целиком, то после уже мирно окружило нового хозяина.
Полностью оценив бесполезность своей предыдущей атаки, Бродяга решил пойти в разнос: Выглядя как боксёр, дерущийся с тенью, он обрушил на врага целую серию таких же каменных кулаков.
Даже имея способность мгновенно перемещаться, Дитя Тьмы с трудом уклонялся от такого града. И когда Бродяга стал разбрасывать свои кулаки случайным образом, то шансы их избежать уменьшились ещё сильней:
