У каждого человека должен быть свой зонт

– Кольмар? Да, знаю.

– Ничего себе, – почти не удивилась я. – А никто из моих друзей не знает. Соответственно, и компанию найти не получается. Я, конечно, уже не боюсь ездить одна, но этот маршрут будет чуть сложнее предыдущих… Надеюсь, смогу разобраться.

Я давно перестала надеяться на совместные путешествия с ним. Самая болезненная и недостижимая мечта на свете. Последнее, чего я ожидала в тот момент, – это предложения полететь вместе.

– А как долго у тебя еще виза действует? – зачем‑то спросил он.

– Еще несколько месяцев.

– А точнее?

– Я не помню. Кажется, до октября.

– Так… – замолчал он, будто что‑то просчитывая. – А потом? Будешь делать новую?

– Конечно.

Я не стала уточнять, с какой целью он задает эти вопросы. Зачем он снова дает мне надежду на то, что невозможно, почему так странно смотрит мне в глаза в этой темной арке под шум непрекращающегося дождя. Да, я больше не была той маленькой глупой девочкой, с которой ему приходилось общаться из жалости раньше. Мы впервые были наравне.

Это случилось именно в тот момент. О, нет, не первый поцелуй (это реальная история, а не какая‑нибудь девичья сказка). Именно в тот момент я решила Написать Книгу о нас. О том, чего я смогла и не смогла добиться, как постепенно росла в его глазах и падала в своих собственных, как медленно сходила с ума, но упрямо продолжала свой бессмысленный путь.

Я хотела, чтобы он увидел всю историю моими глазами, с самого начала и до этой встречи… Даже если он не станет читать. Даже если не станет читать никто. Решение было принято молниеносно.

Солнце выглянуло снова.

– Как твои профессиональные успехи, кстати? – спросил Никита на следующей улице.

– Никак, – пожала я плечами. – Защитила диплом на «отлично» и торжественно положила его пылиться на полочку.

– И чем планируешь заниматься теперь?

– Точно не дизайном. Я посвятила этой сфере слишком много лет и, кажется, начала жить в удовольствие только сейчас.

– Но у тебя были хорошие работы и хорошие фотографии, – заметил он осудительно. – По‑твоему, лучше продолжать работать в кофейне?

– Да.

– Думаю, ты просто попробовала не все пути. Ты не бариста, который когда‑нибудь станет дизайнером. Ты дизайнер, который почему‑то до сих пор стоит за барной стойкой.

– Перестань, – нахмурилась я. – Даже если ты и прав, мне всего 21, а в душе максимум 13. Мне хочется пожить для себя хотя бы несколько лет.

– Ладно, это твоя жизнь.

– Спасибо. А у тебя какие планы?

– А я… – на секунду растерялся он. – По‑прежнему занимаюсь музыкой, выступаю с хорошо известным тебе оркестром, но не вижу это делом своей жизни. Нужно развиваться и что‑то менять.

– Менять что именно?

– Может, организовать свою группу, а может, переехать и начать совсем другую деятельность. Я в Петербурге уже достаточно давно. Не 21 год, конечно, как ты… Прости, 13, – поправил он себя, ухмыльнувшись. – Но все равно уже достаточно.

– И куда бы ты хотел переехать? – спросила я, пытаясь не выдать страх.

– В Москву, а лучше куда‑нибудь в Европу. Там совсем другой уровень жизни. Думаю, ты и сама это заметила.

– Нет, – тут же возразила я. – Петербург – лучший город в мире. В нем живет моя душа и самые прекрасные люди.

– Это слепая любовь. Однажды ты поймешь, о чем я говорю.

– Когда подрасту? – ехидно уточнила я.

– Именно.

Я не решалась спросить главное. Есть ли в его грандиозных планах место для девушки, мелькавшей на его фотографиях последний год? Действительно ли то кольцо – обручальное? Почему в его рюкзаке продукты, купленные на двоих, но он делает очередной лишний круг со мной? Зачем он так старательно учит жизни маленькую девочку, а не торопится к той, кто и так поступает правильно?

– Наверное, меня уже потеряли, – сказал Никита, заметив тучи над моей головой. – Предлагаю дойти до поворота и попрощаться там.

– Конечно, – сухо кивнула я.

– Был очень рад встрече, – улыбнулся он, посмотрев мне в глаза.

– Взаимно, – начала тонуть я.

Мы обнялись на прощание, и я потеряла равновесие, едва Никита сделал пару шагов в сторону.

– Осторожнее, – обернулся он.

– Дурацкие босоножки, – засмеялась я.

 

Я застряла где‑то на семидесятой странице. Не знала, как писать дальше. Работа над книгой казалась такой же бессмысленной, как и все свидания с Веселыми Интересными Парнями, которых я различала лишь по именам и цвету глаз. Сегодняшнее знакомство с Ромой тоже ничего не изменило.

Я слишком долго жила только ради одного человека. Считала, что лучше как можно чаще наступать на любимые грабли, чем впускать в свою жизнь новых интересных ребят. Возможно, я считаю так до сих пор и, приглашая очередного парня на кофе, просто пытаюсь отвлечься. Покупая билеты в новую страну, я по‑прежнему делаю это не для себя. Выкладывая красочные фотографии, я жду комментарий только одного подписчика…

Писать роман о собственной неразделенной любви, выворачивая себя наизнанку, – это всего лишь очередная стадия фанатизма или самоуничтожения. Я сделала все, чтобы Никита наткнулся на мой анонс и догадался, о чем будет книга. Я боялась его реакции каждый день.

 

– На 22:40 остались места? – спросила я кассира в кинотеатре в 22:41.

– Зал пуст. Выбирайте.

– Один билет в самом центре, пожалуйста.

Раньше я стеснялась купить себе только один билет, но со временем поняла, что кассирам все равно. Нотку жалости, которую я раньше додумывала в их глазах, можно легко спутать с усталостью. Может, они тоже мечтают бросить все, забронировать лучшее место в зале, укутаться в большой шарф и, наконец, позволить себе расплакаться над ерундой?