Текстур. 1-й сезон. Исаак

Рестобар станции «Магеллан» находился рядом с сектором Вио Тех Лаборатории и был довольно симпатичным, хотя и не очень большим помещением. В центре возвышался столб, наполовину вертикально заполненный вьющимися растениями и цветами. Вторая половина этого столба была занята стеклянным лифтом, по которому сновали вверх и вниз, заказанные посетителями, блюда. Кухня рестобара размещалась в помещениях второго этажа третьего моста, и готовые кушанья на воздушных подносах спускались в бар, окружавший столб, где их принимали роботы‑официанты и разносили по столам. В самом баре готовились только разные напитки и сладости.

Одна стена рестобара была сделана из огромных (от пола до потолка) иллюминаторов. Вдоль этой стены стояли столики с сидениями разных размеров и форм.

Всё помещение наполняли живые растения и цветы, свисавшие с потолка или растущие в огромных вазах. Такой контраст – с одной стороны мерцающий космос, а с другой – живая разноцветно‑радужная растительность, был завораживающим, и напоминал, хоть издалека, Землю, родную для многих, работающих на станции. Рестобар являлся самым любимым местом отдыха для всех проживающих здесь.

За одним из столиков расположились доктор Аарон и его спутники. Некоторое время назад ситуация, казавшаяся такой напряжённой, нервозной и более того нежеланной, сейчас превратилась в вихрь совершенно невообразимой счастливой эйфории. Аарон был на седьмом небе от счастья. Они уже поели и, сейчас, непринуждённо болтали и смеялись, вспоминая студенческие годы, проведённые вместе.

– Ребята, как я рад вас видеть! – уже не в первый раз восклицал Альберт. И, вдруг, неожиданно даже для себя, добавил, слегка раздражённым тоном. – Даже если не совсем понимаю назначение этой дурацкой экспедиции.

Этой последней фразой он испортил радостное настроение не только себе.

– В каком смысле дурацкая? – непонимающе‑обиженно, спросила Флоренс. – Мы здесь для того, чтобы проследить как продвигается проект. Тем более, что последнее время было много изменений.

– Ну и что. Это же нормально, что во время исследования возникают разные варианты решения каких‑либо поставленных задач, – ответил Аарон, уже и сам не рад, что начал этот разговор.

С самого начала встречи, Татсу, ещё по прибытии, там, на южном мосту, чувствовал себя как бы не в своей тарелке. Зная, что Аарон и Флоренс были близки, и видя реакцию обоих при встрече, начал ощущать ревностные ожоги. И лишь только сейчас, молчавший до этого, сказал:

– Нет, дорогой мой, – иронически начал Татсу. – Не получать обновления по проекту в течение шести месяцев (доктор поднял указательный палец вверх), и не отчитываться в том, что есть какие‑либо технические проблемы при передаче – это не нормально. Такие срывы в работе ни к чему хорошему не приведут. Мы неоднократно запрашивали отчёты по происходящей ситуации, я сам лично отправлял сообщения, но всё бессмысленно – в ответ только тишина. И потом, напоминаю, что этот проект финансируется ООНЗ, и сама станция принадлежит Организации!

– И это ещё не всё, Альберт, – рассеяно добавила Флоренс. – Я слышала, как капитан говорил о других, интересующихся проектом.

Захваченный врасплох этой информацией Аарон выпалил:

– Неужели! – он был сбит с толку, но, не желая развивать дальше эту тему, продолжил отвечать на предыдущие замечания коллег извиняющимся тоном: – Однако, должно быть, были только некоторые проблемы, которых мы не замечали. Я могу сказать вам с уверенностью и подтвердить документально, что мы всегда регулярно передавали все данные….

Ему не дал договорить сигнал пришедшего сообщения на эринг.

– Извините, – сказал он, читая послание, и лицо приняло серьёзно‑взволнованное выражение. – Мы должны идти.

Мост 4

Техническая Лаборатория

Предварительно изучив карту станции, капитан Текс и Рада спустились на четвёртый мост.

– Коли, ты на связи? – спросил Текс вполголоса.

Каждый космокомбез экипажа был оснащён микропередатчиком, запрограммированным на эринг, с которого передавались все данные на олокомп или на другой эринг, находившиеся на определённой волне передачи.

– Да, – ответила Коли.

– Отсканируй мост, – скомандовал Текс.

– Есть, босс, – отрапортовала Коли, и через пару секунд добавила: – Всё чисто.

Со своего эринга капитан открыл файл карты станции, которую Коли ему переправила, и, указывая место на карте, сказал Раде:

– Итак, должно быть здесь. Рада, ты иди в направлении пятого сектора (он указал рукой налево), в офисные комнаты. Найдёшь Лагò, сообщи. Я же загляну к Директору, здесь (он указал направо), в первом секторе, – сказал Текс и добавил: – Не лезь на рожон.

– И ты будь осторожен. Увидимся уже непосредственно в комнате отдыха, хорошо?

– Ок. Коли, будь начеку.

Мост 2

Гостевые комнаты учёных

– Вот ваша комната. Приятного отдыха, – сказал Аарон коллегам и собрался уходить.

Он торопился. Содержимое последнего сообщения не давало ему покоя.

– Подожди, Альберт, – остановила его Флоренс. – Ты уже уходишь? А где все остальные?

– Они в другой зоне отдыха, непосредственно над вами, – слегка раздражённым тоном сказал Аарон.

– Но почему мы не вместе? – недоумевала Флоренс, обводя взглядом довольно большое помещение, куда могли бы поместиться еще человек десять.

– Приказ профессора. Сейчас я должен идти. Спокойной ночи, – Аарон поспешно вышел, слегка хлопнув дверью.

– Ба, какой странный тип, – довольный отсутствием Аарона, сказал Татсу. И добавил: – А ты видела, как изменилось его настроение, когда мы прижали его к стенке. Он что думает, мы здесь на отдыхе?

– Мне очень жаль. Он выглядел слегка подавленным и раздражённым, – не разделяя гордого тона коллеги, с сожалением, ответила Флоренс.

– Ладно, забудем. Нужно работать, – отрезал Татсу, явно не желавший продолжать разговор.

Мост 4

По хорошо освещённому, широкому коридору шла, бесшумно ступая, Рада. В этой высокой, спортивного телосложения женщине, лет 40, угадывалась натуральная грациозность кошки. Казалось, она спокойно идёт, на самом же деле каждая клеточка её тела была сосредоточена и готова в любой момент на быструю реакцию. Рыжие густые, слегка вьющиеся, волосы, заплетены в тугую косу, лишь одна прядь выбилась и игриво покачивалась при движении. Зеленые, миндалевидного разреза, глаза, обрамлённые густыми черными ресницами, такие притягательные в спокойном состоянии, сейчас были слегка прищурены и сосредоточены.

Приближаясь к пятому сектору, Рада, вдруг, услышала шум. Сдавленные борьбой, голоса, то утихавшие, то вновь хорошо различимые, слышались из одной закрытой комнаты с надписью «Офис».