Теория выбора и случайностей. Часть 2. «Кто есть кто, или Долой маски!»

– Стой, Макс! – воскликнула она, упираясь руками в его плечи.

– Да я уже всё понял! – Он пытался вывернуться, пройти.

Нестерова поняла, что он очень обижен, и обняла его, несмотря на сопротивление. Она желала его утешить и смягчить нанесённую ему обиду.

– Да не надо меня трогать! – кричал мужчина, но вскоре всё‑таки перестал вырываться.

Ведьма гладила его по голове и ласково приговаривала что‑то, успокаивая, словно ребёнка. Когда она подняла голову, то увидела, что Максимилиан хмурится. С такой гримасой на лице он и вправду был похож на обиженного ребёнка. Их глаза встретились.

– Волк не хотел тебя обидеть, Макс. Он просто зол из‑за того, что Владимир Петрович наложил на него магию. И на него, и на Федю, и на Мишу, и на Лёву – больше мы никому ничего не успели сказать. Знаешь, всё это было очень неприятно.

– Что? – агрессивно осведомился вампир.

– Разговор с Владимиром Петровичем. Не твоё родство с ним, конечно! Мы тебя любим, Макс. Ты неправ, и это всё, что мы хотели тебе сказать. Это не значит, что мы перестанем тебя любить. Мы любим тебя по‑прежнему. Ты нам дорог. Мы не хотели тебя оскорбить. Пожалуйста, вернись в гостиную.

– Вряд ли Волк сожалеет.

– Сожалеет, Макс. Вот увидишь. Пойдём.

Ангела потянула его за руку. Нехотя он всё же подался и пошёл за ней.

– И за Люцифера Волку обидно, – продолжила девушка. – И мне – тоже. Я не упрекаю тебя – ты не думай, но ты многое теряешь, лишая себя общения с ним. Он бы тебе понравился. Такие, как он, тебе всегда нравятся: положительные, правильные, потому что сам ты любишь правила нарушать. А Люцифер – правильный. Добрый, положительный, вежливый. Ты, наверное, его стал бы защищать.

– От кого?

– От Владимира Петровича. Да, – задумчиво подтвердила она, – от Владимира Петровича.

Они вошли в гостиную. Там было очень тихо, и лишь редкие вампиры коротко переговаривались между собой. Андрей сидел, склонив голову и упершись локтями в колени. Глаза его были закрыты. Лика и Макс проследовали к диванам. Когда сидение под ведьмой прогнулось, вожак тут же это почувствовал и поднял голову. Взгляды мужчин перекрестились.

– Извини, Макс, – твёрдо сказал Туманов. – Оскорбить тебя я не хотел. Похоже, я перестарался.

Максимилиан кивнул, по‑прежнему глядя Волку в глаза. Тот также взгляда не отводил. Анжелика переводила глаза с одного на другого. Наконец, Ахмедов улыбнулся, прищурившись как‑то хитро. Волк тихо рассмеялся.

– Но это не значит, что я отказываюсь от своего мнения, – заметил Андрей. – Я лишь извиняюсь за оскорбление.

– Другого я от тебя и не ожидал, – усмехнулся вампир.

– Знаешь, Макс, ты можешь упрямствовать, сколько тебе угодно, но подумай, пожалуйста, что ты почувствуешь, если вдруг окажется поздно что‑то менять. Если с Лёшей что‑то случится, а ты потом узнаешь, что был не прав. Будешь ли ты жалеть? По‑моему, нет ничего ужаснее сожалений в конце жизни о том, что ты чего‑то не сделал. Но это твоё дело, конечно. Думай сам…

После этого разговоры в комнате возобновились. Нестерова и Туманов немного поспрашивали своего друга о его единственном разговоре с отцом, о том, как он создавал своё Общество, об отношении его матери к этому, а потом оставили эти темы и перешли к обыкновенным в таких случаях разговорам. Когда через полтора‑два часа гости прощались с хозяевами, вожак стаи крепко пожал Максимилиану руку, а ведьма сказала:

– Доброй ночи, Мефистофель.

Макса это развеселило, и, когда они уходили, он улыбался. А двое друзей покинули здание и сели в машину в каком‑то странном настроении. Оба молчали. Машину водитель на заводил.

– Спасибо, Лика, – еле слышно произнёс Волк и положил голову на руки, покоящиеся на руле.

– Что с тобой, Волк? – воскликнула Лика.

Он помотал головой:

– Ничего. Просто… всё это плохо кончится.

Девушка погладила друга по кудрявой голове и ласково ему улыбнулась, когда он на неё посмотрел.

– Странно слышать такие пессимистичные речи от тебя, Волк. Ты просто устал. Завтра утром встанешь, и всё покажется не таким уж и страшным.

Андрей весело рассмеялся.

– Забавно, что ты меня утешаешь.

– А почему бы нет?

– Не знаю, – он пожал плечами. – Пожалуй, я и вправду немного устал. От всего устал.

– От чего «всего»? – удивилась ведьма.

– От борьбы с собой.

– А по какому поводу ты с собой борешься?

Туманов усмехнулся, помотал головой и завёл машину.

– Наверное, мне весь день хочется набить кому‑нибудь морду. И я никак не могу решить, кому больше: Владимиру Петровичу или Максу.

Друзья расхохотались и уже в лучшем настроении поехали домой.

 

Глава 7

 

Волнение по‑прежнему не оставляло Анжелику. Оно ёрзало внутри каждый день, каждый час, каждую минуту. В какой‑то мере девушка с ним смирилась, но её беспокоило то, по какой причине оно появляется. Она для себя связывала его со всеми невероятными событиями, которые происходили в последнее время с ней и её друзьями, а поэтому ожидала чего‑то ещё в этом же роде, потому как исчезнуть волнение не соизволило.

Ангеле хотелось бы с кем‑нибудь о нём поговорить, но с людьми обсуждать это было невозможно, а с друзьями она не могла. Её самым близким другом был Волк, и именно с ним она всегда могла обсуждать свои мысли и чувства, но на сей раз отчего‑то не делала этого. Ведьма пробовала заговорить о своих ощущениях, но что‑то её в самый последний момент останавливало, словно инстинкт самосохранения.