Территория спецназа

– Без нашей помощи вам при переброске канатов не управиться.

Бородач благодарно глянул на британца и старательно вытер руки.

– Да. Пора за работу браться, пока снова туч не нагнало. Главное сейчас – тросы между берегами натянуть. А с остальным мы и сами совладаем.

Афганцы переправились на противоположный берег покрасневшей после недавнего ливня речки. Ступая по острым камням, торчащим над бурной водой, они тащили за собой веревку, чтобы при ее помощи перебросить потом и трос. Вскоре, словно две конкурирующие команды на спартакиаде, перетягивающие канат, британцы и афганцы уже натягивали над рекой стальные тросы. В задачу, поставленную перед военными, не входила помощь в восстановлении моста. Они должны были лишь охранять строителей, но командир решил, что стоит укрепить возникшее доверие. Первый трос успешно зафиксировали на бетонных столбах, отлитых неделю назад. Казалось, что и со вторым дела пойдут так же гладко. Однако усилившийся ветер усложнил задачу. Трос постоянно раскачивался и провисал. Натянуть его не удавалось.

– Давайте попробуем еще раз, с вашей и нашей стороны одновременно, – предложил запыхавшийся Дуглас, он уже был и сам не рад, что решил помочь строителям.

Англосаксы, выросшие среди благ цивилизации, привыкшие к механизации, не так ловко обходились с «дедовскими» инструментами, как уроженцы Востока. Афганцы и британцы собрались с силами, рычаги зацепили трос, деревянные катки, подложенные под них, качнулись. Трос натянулся и загудел под ветром. Молодой сержант радостно улыбнулся, мол, и мы умеем, закрепил свой рычаг подпоркой и торопливо принялся откручивать анкерный болт. Мокрый после дождя гаечный ключ с насаженной на него трубой вырвался из рук. Нога заскользила по раскисшей земле. Упав на спину, сержант все еще растерянно улыбался, пытаясь удержаться на глинистой почве, но он уже неудержимо скользил по размытому дождем береговому склону. Течение реки моментально подхватило его и понесло на перекаты.

– Постарайся за что‑нибудь зацепиться! – крикнул ему с берега старший лейтенант Дуглас.

Парень отчаянно махал руками, пытаясь ухватиться за камни. Однако они были большими и скользкими – пальцы срывались. Улыбка уже исчезла, лицо перекосила гримаса отчаяния. Казалось, еще немного, и течение утащит сержанта за поворот каменистого русла. Дуглас схватил свернутую в бухту веревку и побежал вниз по течению.

– Словишь конец! – крикнул он, бросая бухту.

Веревка опустилась в воду, но тут же ее отнесло к берегу стремительным течением. Вторая попытка тоже не удалась. Однако счастье все‑таки улыбнулось сержанту – впереди зачернел ствол дерева, застрявший между камней поперек реки. Это был реальный шанс остановиться. Парень выставил перед собой руки и подогнул ноги. Течение резко повернуло его боком, завертело, словно мелкую щепку. Удар о дерево был очень сильным и болезненным. Сержант все же умудрился обхватить ствол, взобрался на него и тут же лег. Он дрожал после ледяной воды, с рассеченного лба тонкой струйкой бежала кровь.

– Держись!.. Сейчас тебя вытащат… Главное – не двигайся!.. – кричали ему с обоих берегов.

Левая рука сержанта безвольно повисла, глаза закрылись. Первыми к нему подоспели афганцы, худые строители ловко перебрались с камня на камень. Дуглас остановился на полпути, понимая, что еще пара шагов, и он сам может свалиться в пенящуюся воду.

Афганцы вынесли мокрого сержанта на берег, уложили на брезент. Сержант вздрогнул, приоткрыл глаза. В дымке тумана виднелись расплывчатые лица его британских товарищей.

– Я в раю или в аду? – виновато пошутил он, сделав попытку сесть, но тут же лицо перекосило от боли.

– Хуже, чем в раю, но лучше, чем в аду. Раз болит, значит, жив, – обнадежил его Дуглас, – не дергайся. Твоя правая, что с ней? Давай‑ка попробуем пошевелить, но не резко…

Парень попытался подвигать ступней, но та слушалась плохо.

– Скорее всего ты ее подвернул – сильное растяжение сухожилий, но они целые. Может, и нерв где‑то немного пережало, отпустит, – умело ощупывая поврежденную ногу, констатировал Дуглас. – Наложим тугую повязку. Но в любом случае надо показать тебя врачу.

– Промойте ему раны, – добавил лейтенант, покосившись сперва на исполосованную глубокими царапинами ногу, а потом на разбитый в кровь лоб, – черт знает, какую дрянь и падаль дождем в реку нанесло.

Сержант растерянно выругался, стало понятно, что промывка поможет, да не сильно, если какая дрянь в воде и была, то уже проникла в раны.

– Вторая нога у меня в порядке. – Сержант при помощи товарищей сумел подняться, оперся о палку, предложенную ему афганцем‑бородачом. Он явно чувствовал себя неловко: из‑за пустяковых повреждений возникла проблема для всех.

– Все будет в порядке. Доставим тебя в Королевский госпиталь, там тебе и все прививки сделают, и обследование.

– Вертолет придется вызывать, – помотал головой сержант, – из‑за такой ерунды не стоит.

– Тоже правильно. Что же тогда делать? – поднял брови лейтенант.

Дуглас задумчиво почесал затылок.

– Есть у меня одна идея. Тут неподалеку находится российская гуманитарная миссия. У них точно должен быть квалифицированный врач. Только где именно они остановились, надо уточнить.

– Они в поселке Аль‑Молааман, в шести милях отсюда. Если идти по тропинке, к вечеру доберемся, – пришел на помощь бородач.

– Значит, так, – тоном, не терпящим возражений, распорядился Дуглас, – промывайте рану, накладывайте повязку и готовьте носилки. Пойдем я, двое наших и двое афганцев. Остальные остаются и продолжают работу.

Решение Дугласа следовать вместе с пострадавшим объяснялось просто. Все же наладить отношения с русскими проще было командиру, чем кому‑либо из его подчиненных.

 

Глава 3

 

Украшенное россыпью серебристых звезд небо висело над землей так низко, что казалось, до него можно достать рукой. Но созданную природой иллюзию развеяли огни самолета, заморгавшие в черной мгле. Стоило посмотреть на них, как сразу же становилось понятно, насколько высоко и далеко от земли находится вся эта красота. Одновременно с пониманием этого приходило безумное желание – взлететь и подняться к далеким звездам. Но…

Майор Лавров тихо вздохнул и вышел из палатки. Небольшой отдых пошел комбату на пользу: перестала болеть голова, пропала скованность в мышцах, мучившая его с раннего утра. Естественно, никто из подчиненных бойцов не заметил «трудностей» Батяни, разве что он был более молчалив, чем обычно. Взгляд Лаврова замер на потрескивающих в костре сырых ветках. Исходивший от древесины едкий дым приятно щипал ноздри и немного резал глаза.

– Товарищ майор! – окликнул комбата сержант.

– В чем дело?

– Кажется, к нам гости. Человека четыре или пять. Приближаются к поселку по склону, не прячутся. Идут открыто.

– Давай, за Авдеевым! Я жду его у обрыва.