Тихий омут и бестолочь

Марина буквально застыла. Подобное бывало уже не раз. После того взрыва и ультиматума Стас немного встряхнулся и стал частенько выводить ее в люди. Но ему очень быстро надоело мотаться по барам и дискотекам. Конечно, он продолжал туда ходить, сопровождая Марину, но все чаще находились причины и предлоги, чтобы остаться дома. Та же история была и с сексом. Раз в неделю, иногда и реже. Их близость уже давно утратила былой пыл и страсть, став для обоих какой‑то механической обязанностью. Марина прекратила дуть на угли, довольствуясь тлеющим теплом. Однако потребности никуда не делись, и она снова стала удовлетворять их без участия мужа. Одна, в ванной.

Но больше всего Марину бесило даже не отсутствие нормальной интимной жизни, не скучные вечера на диване и не пассивность Стаса. Ее до чертиков злило, что муж вообще не ревновал ее, не беспокоился, что она может закрутить интрижку на стороне. Он совершенно спокойно отпускал жену в клуб, где работала ее подруга Наташа.

Вот и сегодня Стас выдал свою коронную фразу: «Иди, я не держу». Поначалу Марина, скрипя зубами, оставалась дома, но потом ее терпение лопнуло, и она стала одна тусоваться за стойкой, болтая с подружкой‑администратором и барменами.

Иванова взглянула на часы. Было уже девять. Обычно в это время она уже возвращалась, не желая оставаться среди сомнительной ночной публики. Но сегодня в нее вселился бес противоречия, и она встала с дивана и направилась прихорашиваться в ванную, кинув по дороге:

 

– Так и пойду.

Стас лишь усмехнулся, приподняв бровь.

Марина уложила волосы, накрасилась и вернулась в комнату подобрать одежду. Она копалась в шкафу, одновременно набирая Наташу.

– Натик, привет. Ты на работе?

– Да, дорогая. Хотите приехать? Оставить вам со Стасиком бильярд? – отозвалась подруга.

– Не надо. Я одна буду. Тошно дома торчать.

– Ого, классно. Хоть поболтаем нормально без твоего зануды.

– Ага. Я буду минут через тридцать. Готовь текилу, – хихикнула Маринка.

Она повесила трубку и скосила глаза на Стаса, который опять погрузился в игру, даже не соизволив подслушать разговор жены. Марина закусила губу, едва сдерживаясь, чтобы не пыхтеть, как паровоз. Она выбрала обтягивающие джинсы‑скини, которые покрывали ее ноги, как вторая кожа, и легкомысленный короткий топ с открытой спиной. Последний раз так фривольно Марина одевалась сто лет назад, еще до встречи со Стасом, когда кадрила мальчиков, крутя попой. Иванова поймала себя на мысли, что чертовски скучает по тем дням безбашенной юности, когда она ничего не боялась, если в сумочке имелся презерватив.

 

Конечно, ей тут же стало стыдно. Она подошла к мужу и ласково обняла его сзади за шею, стягивая наушники.

– Стасик, ну пойдем со мной, – запела она сладким голосом, целуя его за ухом.

Иванов хоть и повел плечами от удовольствия, но даже глаз не оторвал от монитора.

– Марусь, я же сказал, что занят.

– Ну и хрен на тебя, – рявкнула Марина, решив пойти ва‑банк. – Я буду поздно. Если вообще буду.

– Такси вызывай, не лови на улице, – заботливо посоветовал муж.

– Разберусь, – буркнула Марина, хватая сумку.

Она вылетела из дома, словно комета. Назло Стасу не стала вызывать машину, а голоснула на дороге.

– Наливай, – бросила Маринка подруге вместо приветствия, едва вошла клуб.

– Ого, – улыбнулась Наташа, целуя ее в щеку. – Достал, да?

– Не то слово.

– Пошли лечиться.

И Наталья повела ее за стойку, где уже толпился народ и два бармена феерично разливали напитки, смешивали коктейли.

– Текилу‑бум Маринке сделай, – сразу распорядилась администратор.

Девушка залпом опрокинула в себя коктейль.

– Хей, Маринос, решила набумсикаться? – подмигнул ей бармен.

– Ага. Повторяй сразу, – махнула она рукой.

Через час Иванова была красивая, как елка. Она сидела за стойкой, потягивая очередной бум и кивая Наталье.

– Маринос, тебе надо трахнуться. Просто снять мужика и хорошенько почесать об его член свою вагину. Помнишь, как мы зажигали в универе? Вот были деньки.

– Я уже забыла, Нат. Честно, такое ощущение, словно сто лет назад все было.

– А кто тебе мешает вспомнить?

– Стас, – обреченно ответила Марина.

– Что‑то я его не вижу рядом. Ты оглянись, мужики на тебя косятся, а ты глаза прячешь, даже головой не покрутишь.

– Натах, я же не сниматься сюда пришла.

– Не сниматься, – подтвердила она. – Но вот самой снять кого‑нибудь тебе не помешает.

– Я не знаю… Не смогу, наверное.

– А ты попробуй. Вдруг понравится?

– И что тогда? Нат, я не хочу разводиться.

– А я хотела, думаешь? Никто не хочет, Мариш. Только, если мужики наши такие вафли, какой смысл просирать рядом с ними свою молодость? Ты еще о‑го‑го какая красотка, а вот через десять лет, скорее всего, будет поздно. Так что не теряй времени.

Их прервал бармен, поставив перед Мариной очередную порцию текилы‑бум.

– Хей, я не заказывала, мне пока хватит, – замотала головой Маринка.

– Это Костик угощает, – расплылся в улыбке парень из‑за стойки, кивая на компанию в углу.

Марина обернулась и, узрев своего любимого клиента, чуть не упала со стула. Константин Борисович сидел на диванчике в компании, потягивая из стакана янтарную жидкость. Его рука лежала на плечах какой‑то юной блондинки. Бирюков, словно почувствовал взгляд Марины, поднял глаза и улыбнулся, салютнув ей стаканом, прежде чем сделать глоток.

Девушка поспешно отвернулась, борясь со смущением и предательским теплом, которое разлилось в животе от улыбки этого засранца.

– Ха, Маринк, я же говорила, стоит только голову повернуть, – оживилась Наташа. – Советую снять этого перца. Он тебя встряхнет дай боже.

– Он мой клиент. Нельзя, – тут же отмела Марина кандидатуру Бирюкова.

– Серьезно?

– Ага. А ты его откуда знаешь?