Трудно быть Ангелом. Книга Вторая. Роман-трилогия

– Боже мой! Боже! Ещё приносим Тебе покаяние, да, грешны мы, Господи, снова и снова, что обманули Тебя. Обманули на исповеди и не раскаялись полностью. Во спасение нас, предстоящих на коленях перед Тобою, умоляем – прости и помилуй нас, и открой двери Твои сострадания нам. Боже мой! Боже! Всё, чем владеем, таланты и души, мысли и сердце – всё тебе отдаём, Иисусе Христе! Без Тебя, Без Твоей любви и без Благодати Духа Святого никак нам нельзя жить и творить, и не сможем Твой храм расписать! Ей же Господи! Ей! Услыша нас, грешных! Здесь только братья художники и сёстры мои, и все мы Твои. Господи Иисусе Христе и Святой Дух утешитель – вы две руки Бога Отца, умоляю – возьми наши грешные души к себе Своими руками. Возьми, обними нас, Господи, и приложи Духом Твоим Святым Утешителем! Отвори же нам двери, плачу, умоляю Тебя! Господи Боже, Отец нас привёл в этот храм, а значит, мы все Твои, и мы во Христе! Ангелы! Молю вас, Ангелы божии, молю, Святая Богородица, молю Иоанна Крестителя слезами и молитвами всех матерей – умолите Отца и Сына Христа! Ей, ей, Свят, Свят Господь Саваоф, небо и земля под Твоими ногами, открой же нам Путь и дорогу к Тебе! Ниспошли Духа Царя Небесного на сей храм и на братьев моих и твоих! Отче, Именем Твоего ради – умоляю Тебя! Прошу и молю, дай жить нам, грешным! Дай же! Дай и церкви Твоей, Господи, дай! Подай, Господи, со слезами умоляю Тебя! Всеми силами, всеми костями заклинаю, молю – подай Утешителя нам!

Поэт был уже не от мира сего, видно было, что он всею душой стоял на молитвенной связи с Господом, с верхним миром и был явно не здесь. Молитвой связал небо и землю! В этот момент все почувствовали – стёрлись границы реальности. В храме видели только Поэта, его дерзость и энергию свыше и его Ангелов. Всё наэлектризовалось вокруг до предела! Поэт с невероятной силой призывал, молил и хрипел, и был, безусловно, на одной волне с Богом, крестился, разговаривал с Ним, снова и снова просил, хрипел, умолял:

– Свят, Свят, Святой Дух Господин, молю, умоляю Тебя – спаси этот храм! Господи Боже… Да Господи же! Да забирай мою дерзкую жизнь! Но оживи мёртвые камни храма собою. Оживи, Святой Утешитель, и яви Ангелов Духа! Молю, умоляю Тебя, забери мою грешную жизнь! Не щади меня, дерзкого! Не щади меня, недостойного, Господи! Но умоляю – услыши меня! Воистину, те, кто достоин, узрят Тебя, Господи! В двери сострадания стучусь я! Господи Боже, ответь же мне – любишь ли Ты меня? Любишь ли? Верю, что любишь! Я здесь! Где Ты мне назначил и приказал! И я пришёл к Тебе, Бог! Душа моя исстрадалась, откройся же мне, Господи! (И сильней закричал!) Господи, да любишь ли Ты меня? Ответь? Не щади меня, Господи! Не щади – всё забери‑и‑и! Мою жизнь! Я всё Тебе отдаю! И душу свою! Всё отдаю! А любишь ли Ты меня?!

Вдруг петли в дверях иконостаса треснули и приоткрылись, всё поплыло перед лицом, и Поэт – бах, на пол мёртво упал!

Бездыханный!

Все вскрикнули! И в страхе застыли в абсолютной тишине. Остолбенели от ужаса!

Умер же! Умер Поэт! Лежит бездыханный.

 

И тут вдруг ниоткуда почудилось воркование голубя! И послышались все голоса мира! И поднялся необычный ветер! И по кругу, по храму с голосами прошёл! Из темноты, с самого верха, из купола на Поэта полился ясный луч. Свет‑свечение! Ярко‑зелёный свет из линзы купола вниз – на Поэта! И все увидели Свет!

Свет? О, Господи?! Что этот Свет?! Бог услышал его? Поэт умер и душу отдал за этот Свет? Купол храма молитвой пробил? Из самых небес? Что это? Свет? Свет! Что это за Чудо?!

Зелёный Свет растворился постепенно и медленно, а абсолютная тишина продолжалась, и понемногу замолкли голоса мира, и невидимый голубь перестал ворковать. Но в этот момент все свечи вспыхнули ярче! И царские врата сами раскрылись ещё больше и распахнулись от ветра! Иконостас засиял ярче, ещё ярче! И сильней подул ветер! И всё вокруг осветилось невиданным Светом!

И тут двое, Юродивый и Постник, явно увидели, а все другие только душою почувствовали Чудо! И эти двое засвидетельствовали – из святых врат перед иконостасом, словно солнце, восшёл Святой Дух, ярче яркого солнца в окружении Ангелов. И се – Ясное Небо опустилось на храм! И Дух Святый вышел из святых врат, воссияв, и, дойдя до Поэта, вознёсся медленно вверх, в самый центр купола, в окружении тысячи блистательных Серафимов и Ангелов.

И Поэт задышал!

Юродивый же с широко распахнутыми глазами очнулся от потрясения, открыл в изумлении рот, указал на свет, засвидетельствовал Чудо и закричал:

– А‑а‑а‑Ангелы! Ангелы! А‑а‑а‑а, чудо! Все смотрите, смотрите наверх! На купол! Святой Дух и Ангелы! Ангелы идут! А‑а‑а, Боже мой, Боже!

И руками с горящими свечами на купол вверх указал. И разом всех обдало волною святой энергетики свыше. И все, закрыв ладонями вдох, душою почувствовали объятие Ангелов божиих! Оторопели! И поняли – молитвами, криками и всею душою Поэт им лестницу в небо построил, раздвинул купол, и ясное Небо упало на храм! А двое свидетелей – Юродивый и Постник – видели это, как яркое солнце, Святой Дух в окружении тысячи Ангелов прошёл над Поэтом и направился вверх! Волна Благодати по Храму вошла! И увидели все, как божий Свет оживил раба божьего, человека Алексея божьего. И как Поэт шумно вздохнул и задышал, жадно воздух глотая.

Чудо Божье свершилось – Поэт умер, но от Духа Святого ожил и задышал! Юродивый со свечами, вытаращив глаза, рухнул в слезах на колени, весь затрясся и громко, как сумасшедший, захрипел на весь храм:

– А‑а‑а! А‑а‑а! Ангелы! Ангелы Святого Духа! Он с нами! Свят! Свят! (И обернулся ко всем.) С нами Бог! С нами! (И далее зачем‑то на весь храм протяжно, как на причастии.) Тело Христово‑о‑о прими‑и‑и‑те! Источника бессмертного вкуси‑и‑ите! (Слёзы радости текли по щекам.)

Замёрзшую Мэри бросило в жар. Она видела это, как Поэт упал (и сердце её замерло в страхе), и как царские двери открылись, а во всём храме воздух сгустился и дрогнул, и волны Благодати покатились по храму. И ожил её любимый Поэт! Ярче, ещё ярче вдруг вспыхнули свечи все в храме! А волны тепла и радости вошли в её тело и объяли всю душу её, и всех рядом стоящих.

Юродивый кричал: «Святый Дух с Ангелами в купол храма вошёл! Ангелы! Ангелы!» И наверх указал! Мэри стало жарко, и она заплакала от счастья. А волны благодатного счастья и радости опустились на храм!

Постник в шоке шептал:

– Идут Ангелы! Идут!

Мэри потрясена. Она оглянулась и увидела, что все художники разом выдохнули и тоже крестились, улыбались и плакали. А Постник протягивал вверх ладони. Как и Юродивый, он видел Ангелов! Двое свидетелей! И все вокруг истово разом молились, крестились – некоторые на коленях в слезах, а кто‑то в шоке застыл в радостном изумлении, плакал и не мог говорить.

И все в смятении видели, как ожил Поэт! С большим трудом, шатаясь, держась за аналой, он поднялся с пола, устало положил голову на икону и книгу, и тихо в слезах прохрипел:

– Любишь меня. (Поэт с трудом отошёл в сторону и сел у стены.)

На освободившееся место Поэта бросился Постник монах – вперёд к аналою, упал на колени под куполом перед иконой, вверх руки поднял и со слезами закричал на весь храм, на всю русскую землю:

– Свершилось!